Эликсир любви

– Но мы же не на край света уезжаем, – вступила я в разговор, – а в Петербург, вы всегда сможете приехать в гости.

– Я должен закончить свой труд до начала учебного года, но в сентябре обещаю приехать. А завтра я приглашаю вас к себе в гости, надеюсь, вы не испугаетесь берлоги ученого.

– Конечно нет, – заверила тетушка Арсения. – А сейчас пора пить чай. Мне не терпится услышать, что же вам удалось узнать про этрусков?

2006

– А что у нас сегодня по программе? – спросила Карина в наш предпоследний день.

– После завтрака поездка во дворец Сисси, австрийской императрицы. Дворец называется Ахиллио в честь греческого героя Ахилла. Для Сисси Ахилл был воплощением единства красоты и силы, чувствительности и благородства души. Говорят, что ее дворец изысканно прекрасен. А после – обед с Фабрицио и Спиросом.

– Да, наши поклонники нас забросали посланиями. Судя по количеству смс, кажется, что мы исчезли на год, а не на день, – улыбнулась Карина. – Ладно, смилостивимся и пообедаем с ними сегодня, а то и правда, не очень хорошо исчезнуть, не попрощавшись. Мы будем любоваться только красотой дворца, или у нас есть еще какие-нибудь тайные замыслы?

– Как ты догадалась? Мы будем включать в себе вибрации роскоши, чтобы ощутить себя истинными Королевами, достойными самого лучшего.

– Ведь я этого достойна! – вспомнила я рекламный слоган, идя по когда-то роскошно обставленным комнатам дворца Сисси. Там, где мне нравилось особенно, я вставала, разводила руки, будто бы обнимая то, что меня окружает, и делала вдох, представляя, как вся эта красота устремляется в мою матку, и, наполнившись, закрывала руками матку. Карина делала то же самое. Там, где было разрешено прикасаться к экспонатам, мы прикасались к ним всеми подушечками пальцев, как бы считывая эти вибрации и вбирая их в себя. Чтобы иметь что-то в реальности, достаточно собрать пять процентов того, что ты хочешь, это может быть изображение или уменьшенная копия. Гуляя по дворцам, мы энергетически получаем эти пять процентов, входя в резонанс с тем, что нас окружает, и впоследствии притягивая эту роскошь в свою жизнь.

Путешествие по дворцу превратилось в увлекательную игру, где, растворяясь в застывшем времени, мы наполнялись красотой и совершенством.

– Карина, мы сейчас выйдем во внутренний двор, в нем скульптуры девяти муз, трех граций и богинь Афродиты и Артемиды. Ты встаешь посреди двора и стараешься почувствовать, куда тебя влечет – к какой скульптуре. Ты подходишь к ней и соединяешься мысленно с этой скульптурой, стараясь настроиться на ее вибрации, и спрашиваешь: «Какой дар ты во мне открываешь?» – и смотришь, что это за скульптура, и прикасаешься к ней так же подушечками всех пальцев.

Выйдя во внутренний двор, мы застыли в немом изумлении. Я устремилась налево и оказалась перед скульптурой Аглаи (сияющей), одной из трех граций, символизирующей радостное настроение, а Карина остановилась перед Эрато, музой любовной поэзии.

– Вижу, вы нашли себя, – услышали мы насмешливый голос Фабрицио. Он и Спирос стояли посреди двора, наблюдая за нами.

– Еще нет, – парировала я.

– И что же делают ожившие музы рядом с каменными изваяниями?

– Пытаемся взять их силу!

– И как получается?

– Получилось бы, если бы чересчур живые герои не отвлекали от созерцания прекрасного.

– И что вы предлагаете?

– Дайте нам еще минут пятнадцать, побродите по саду, посмотрите на памятник Ахиллу, и мы присоединимся к вам.

Крепко обняв Карину и меня, Спирос и Фабрицио растворились в зелени кипарисов.

– Лариса, не знаю, каким даром меня наградила Эрато, но состояние и вправду изменилось, – провожая взглядом Фабрицио, заметила Карина.

– Помнишь, я говорила, что женщина собирает красоту из окружающего мира, любуясь произведениями искусства, настраиваясь на вибрации прекрасного и затем передавая мужчине эти вибрации. Я думаю, что и Фабрицио, и Спирос знают об этом, поэтому они тут же и бросились за нами, чтобы и им что-нибудь досталось. Не просто так они обнимались.

– А как они узнали, куда мы едем?

– Думаю, спросили на ресепшене, куда мы заказали такси. Ладно, давай вернемся к нашим практикам, выбери еще одну музу и попроси дар и у нее.

Через час мы уже сидели на террасе греческого ресторана с нашими спутниками, наслаждаясь мусакой и холодным розовым вином. Терраса нависала над морем, поддерживаемая толстенными деревянными сваями. Под ней громоздились камни, о которые с шумом разбивались волны. Иногда брызги долетали сквозь дощатый настил и, дразня, щекотали наши ноги. Но мы не обращали внимания, полностью растворившись во впечатлениях этого дня, чувствуя себя прозрачными звуками арфы.

– Как же не хочется уезжать! – вздохнула Карина, любуясь красным шаром солнца, садящегося в море.

1906

– Как же не хочется уезжать, – вздохнула Аннушка, подходя к дому Арсения. Деревянный двухэтажный домик состоял из кабинета, небольшой столовой с круглым столом посредине и спальни на втором этаже. Кабинет был завален древними манускриптами, книгами, записями и рисунками. Причем книги и рукописи лежали и на небольшом кабинетном рояле.