ЭЛЬФЫ ЦИНТРЫ

раскрасили себя в качестве маскировки и отправились охотиться на врагов, не имея

ничего, кроме ножей. Они будут выслеживать их и убивать, а потом исчезать в ночи, как

будто никого и не было. Это была игра, в которую они играли, вызов, которые они

бросали себе, опасный и соблазнительный. Выживание являлось удостоверением того,

кем и чем они были, или их способности противостоять смерти и победить ее, постоянно

их преследующую.

Добраться и уйти. Не оставлять никаких следов. Это были слова

предупреждения, которые Майкл адресовал ему каждый раз, когда они играли в эту игру.

Не оставлять никаких знаков того, что ты там был. Что ты вообще существовал. Не

оставлять ничего, кроме тел мертвых, чтобы показать, что смерть преследует их врагов

тоже.

Логан Том подумал о том, как бы почувствовать это снова, повернуть часы вспять,

снять с себя все и выйти на охоту. Он думал о том, чтобы отказаться от посоха своей

службы, и взять вместо него один из больших охотничьих ножей. Он потеряет свою

идентичность как Рыцарь Слова. Он станет всего на эту ночь безымянным, безликим

охотником - хищником, воином - противостоящим перед своими врагами, обладая только

умением, силой и оружием, в которогм нет магии, на которую он мог положиться, чтобы

защитить себя.

Это была нелепая идея, но все-таки. Он позволил ей еще на мгновение

задержаться, смакуя свободу, которую она предлагала, и сильное чувство

удовлетворения, которое она предоставит, а потом отбросил ее прочь. Слишком многое

поставлено на карту для такого безумия, а он больше не мальчик, каким он был, он

больше не студент учителя Майкла, он больше не последователь человека, который

однажды пытался его убить.

Он глубоко вдохнул и выдохнул, сжимая руками свой черный посох.

-- Покажи мне, где они, Трим,- сказал он филину.

Трим, казалось, понял. Поднявшись с мертвой ветки, он понесся вдаль. Логан том

подождал секунду, отслеживая полет птицы, а потом снял куртку и последовал за ним.

Они проходили сквозь темноту бесшумно, как ночные тени, Трим летел впереди,

Логан за ним. Рыцарь Слова поддерживал постоянный темп, бег рысцой, глаза

внимательно осматривали землю, по которой он проходил, черный посох держал одной

рукой. Он был весьма осторожен, избегая препятствий, мест, за которые он мог

зацепиться и травмироваться, сухостоя и острых камней, глубоких расщелин. Он

почувствовал появление пота над бровями, а это отражало насколько горячо он желал

разыскать скрэйлов. У него не было иллюзий о том, что это означало; он понимал

природу того, кем он был. Он был обучен сражаться и он стремился испытать себя в бою.

Когда он шел в бой, он оживал, и от возбуждения, и от удовольствия. Он чувствовал себя

целым. Он тоже боялся, но этого можно было ожидать. Он всегда боялся. Он был бы

дураком, если бы не боялся. Но это страх был тем, что следовало преодолеть, врагом

иного сорта, не того, от которого убегают, а того, которому противостоят. За свою жизнь он

делал это так много раз, и каждый раз делал его чуть сильнее, чуть увереннее в себе.

Шли минуты, а он до сих пор не видел никаких скрэйлов. Трим взлетал и садился,

взмывал вверх и падал вниз, как летающая тень на фоне неба, всегда возвращаясь,

чтобы найти его, чтобы удостовериться, что он идет за ним. Никаких признаков кого-то

другого кроме них не было в этой безлюдной местности, никакого движения среди скал и

кустов, никаких звуков, нарушающих тишину. Как будто они были одни в мире, последняя

пара живых существ, убегающих от судьбы, постигшей всех остальных.

А это, задумался он, не было ли так далеко от правды, исходя из того, что он делал

каждый день своей жизни?

Впереди Трим резко сделал круг и приземлился на скале. Логан Том замедлился в

ответ, ощутив чье-то скрытое присутствие дальше, и остановился. Он всматривался в

темноту, тяжело дыша, его обостренные магией чувства отметили скрэйла, стоящего на

страже, только вне видимости.

Он нашел их.

Он ощутил яростное чувство удовлетворения, узнав, что они не убежали от него, в

конце концов, что он был прав в предположении, что они должны остановиться на ночь,

что они не думали об опасности преследования и считали себя в безопасности.

Он стоял на месте, не двигаясь. Его дыхание постепенно успокоилось, а мозг

работал быстро, чтобы рассмотреть все варианты. Он заберет у них Кирисина; это не

обсуждалось. Но как он собирается это сделать? Должен ли он их уничтожить, чтобы

удостовериться, что не будет никакого дальнейшего преследования? Или он должен

убить достаточное их количество, чтобы они дважды подумали прежде чем идти за ним?

Или он должен просто найти и убить их главаря?

Или он должен сделать что-то совершенно другое?

Ночь была мягким, шелковистым покрывалом тишины и темноты, которое окутало

и сделало его невидимым для тех, кого он разыскивал и нашел. Она шептала ему слова

ободрения. Он может делать все, что хочет. Он может сделать любой выбор и не