ЭЛЬФЫ ЦИНТРЫ

устав ждать, ища, чем бы заняться. В этот момент на поляну выскочил эльфийский

Охотник и поспешил к Симралин. Она выслушала его , а затем повернулась взглянуть на

своего брата. Кирисин почувствовал, как дыхание схватило его горло. Он сразу понял,

что ей сказали. Он не стал ждать, когда она подойдет. Он просто кивнул.

Время пришло.

Он сделал глубокий вдох и выдох, стараясь успокоиться. Потом он вынул

Эльфийский камень Путеводную звезду и стоял, глядя на нее, пока она покоилась в

ладони его руки. Сделает ли она то, чего он хотел? Как почувствуется ее использование?

Справится ли он с этим?

Он отбросил вопросы и сомнения, понимая, что они ему не помогут, что они

только лишь отвлекают его. То, что ему было нужно, это сосредоточиться. Ему нужно

было поверить. Он сможет это сделать, сказал он себе. Он сможет, чего бы это ни

стоило. Эллкрис была в нем уверена, и он должен быть уверен в себе. Он прошел

испытание огнем, чтобы добраться до этой минуты. Две драгоценные жизни были

потеряны в этом процессе, одна принадлежала волшебному существу, а другая его

двоюродной сестре. Они не должны быть потеряны зря.

Он чувствовал, что все смотрят на него. Никто ничего не говорил. Никто не

двигался. Они просто смотрели и ждали. Тишина накрыла окружающий лес, глубокое

безмолвие, которое никто не нарушал. Он мог услышать свое дыхание в этой тишине,

услышать как в ушах стучит сердце.

Сделай это сейчас.

Он сжал свои пальцы над Путеводной звездой, ощущая своей кожей ограненные

формы этого Эльфийского камня. Он мог почувствовать каждое, острое как лезвие,

ребро, каждую ровную грань, все детали, формируя у себя в голове картинку. Он закрыл

глаза. Он знал, что было необходимо - представить то, что он хотел, чтобы случилось,

визуализировать настолько ясно, как он только может, и сделав это, воплотить в жизнь.

Именно так работали поисковые Эльфийские камни. Также должна работать и

Путеводная звезда.

Он изобразил лес, город, его население и животных, Эллкрис и ее сады, все, что

раскинулось вокруг них в лесной колыбели жизни, за исключением защитников, которые

рассеялись по лесам, подальше от того, куда он будет пытаться направить магию. Он

представил все это, удерживал и врисовывал в картину. Проделав это, он также

нарисовал себя. Он вошел внутрь, неся с собой все, что нарисовал, погружаясь все

глубже, чем он мог представить. Он чувствовал, что тонет, но если поначалу это испугало

его, то весьма быстро страх сменился осознанием.

Ему больше не стоит беспокоиться, сможет ли он найти способ вызвать силу

Путеводной звезды.

Ее магия проснулась.

Он почувствовал ее, как раскрывающийся цветок, а затем она прошла по нему,

наполняя теплом и светом, извиваясь как что-то живое. Эта магия рождалась из

Путеводной звезды, но также и из него. Он не мог объяснить, как он это узнал или

почему это так происходит, но ощущал это с такой же уверенностью, как и

происходившие изменения. Он быстро открыл глаза. Путеводная звезда превратилась в

светящийся шар в ладони его руки. Тепло росло, а свет расширялся, первое наполняло

его, последний уже поглотил его. Он испытал минутную панику, но поборол и отбросил

ее.

Он снова закрыл глаза. Не было смысла смотреть. Наблюдение только пугало

его, он предпочел бы не смотреть в это окно. То, что должно произойти, уже поздно было

останавливать. Тепло полностью затопило его, температура теперь была стабильной.

Свет окружал его и расширялся дальше. Даже не глядя, он это ощущал. Свет тянулся,

добирался и окутывал город, эльфов, Эллкрис, все, что находилось вокруг них, под и над

ними. Он смог увидеть, как это происходит в уме, все полностью; это было чудом.

Он делал глубокие вдохи воздуха, дыша тяжело, с усилием. Казалось, он не мог

остановиться. Он попытался успокоиться, но ничего не получилось. Его тело отзывалось

на вторжение магии, возможно, подстраиваясь. Или сопротивляясь. Он не стал этому

мешать, но продолжал держаться. Пока не начался ветер, завывая вокруг него как

зимняя вьюга, резкий и промозглый, дующий с такой силой, что он отступил на шаг,

совершенно к этому неподготовленный. Он чуть приоткрыл глаза, но ничего не увидел.

Свет скрыл все, и все, что было за ним, исчезло. Он втянул голову в плечи и стиснул

зубы, сопротивляясь ветру, гадая, что случится, если тот его поднимет и унесет. Он

согнулся наполовину, снова желая знать больше, знать, чего же еще ждать. Но его

неведение было полным, и в момент просветления он подумал, что, наверное, это к

лучшему.

Ветер поднялся до визга, доводящий до оцепенения. Потом его ярость достигла

пика, начала уменьшаться и исчезла. Осталась только глубокая тишина, какая была до

того, как он впервые призвал магию. Он подождал, не очень уверенный. Он больше не

чувствовал присутствие света Эльфийского камня или его тепла. Он лежал у него на

ладони, холодный и спокойный.

В наступившей тишине он услышал ряд резких вдохов и выдохов. Он