ЭЛЬФЫ ЦИНТРЫ

поверить, что ее нет. Я все ждал, что она вернется домой.- Он закрыл свое лицо, пряча

глаза. Затем он резко выпрямился, выдохнув.- Я с трудом представляю, что происходит.

Оставить Цинтру после всех этих лет. После десятилетий. Столетий. Столкнуться с такой

угрозой. Знать, что лежит впереди. Или, точнее, наверное, не знать, а только строить

догадки.

Он умолк. Затем взял под руку Орданну Фрэ.

-- Пойдем со мной, Первый Министр. Нужно подготовиться.

Кирисин и его сестра смотрели, как они уходят. На мгновение оба замолчали.

Затем Симралин взяла брата за руку:

-- Пойдем. Рассвет через шесть часов. Нам нужно немного поспать.

Вместе они, покачиваясь, вышли из помещения.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Логан Том ехал на Вентре 5000 на юго-восток в горы всю оставшуюся часть дня

после того, как покинул район Портленда, следуя по двухполосной дороге, на которую

его вывел Трим. Были и другие дороги, но филин держался именно этой. Он летел

впереди, часто улетая в поля и в леса, оставляя Логана гадать, встретит ли он его где-то

по дороге, что всегда сбывалось. Его сомнения следовать за Тримом, такие резко

выраженные, когда он впервые обнаружил, что филин будет его проводником, уступили

место сдержанной расслабленности. Он считал, что ему нелегко будет следовать за кем-

либо, филином или человеком; его естественный инстинкт, полагаться все эти годы

только на свои собственные силы, не предполагал доверять кому-то еще. Однако

поспорить по этому вопросу было не с кем, а Трим вроде бы хорошо знал курс, поэтому

Логан быстро примирился с неизбежным и пошел туда, куда его вели.

Когда стало темнеть, они оказались у подножия большой горы, которую он видел

ранее, когда пересекал границу Орегона через Колумбию. Его карты называли ее Маунт

Худ. Это была массивная скала, и дорога вела прямо вверх по одной стороне горы,

пролегая дальше на юг, поэтому Логан понял, что придется выдержать нелегкое

путешествие до того, как опустится ночь. Остановка для сна, кажется, не входила в

планы филина; он продолжал лететь впереди, увлекая Логана все выше и дальше в

горную цепь, мимо Маунт Худ и в группу вершин за ней. Продвижение было медленным,

дороги были узкими и извилистыми и часто усеянными различного рода обломками. В

некоторых местах покрытие было так сильно расколото трещинами или разрушено

воронками, что Логану приходилось съезжать с дороги, объезжая на Вентре по

бездорожью. Но Вентра оказалась таким зверем, что почти без усилий преодолевала эти

препятствия, ее большие колеса , высокая подвеска и мощный двигатель давали ей

способность делать все, что угодно, кроме лазанья по деревьям. И Логан не стал бы

заключать пари против этого.

Когда, наконец, стало слишком темно, чтобы безопасно двигаться дальше, Трим

вернулся к Логану и уселся на крыше Вентры. Логан затормозил, вылез из машины и

проверил правильность намерений филина. Трим следил за ним с крыши круглыми

глазами, а затем взлетел. Логан наблюдал, как тот отлетел недалеко и уселся на

соседнее дерево. Когда птица не показала никаких признаков того, что будет еще что-то

делать, Логан залез внутрь Вентры, выключил ее двигатель, закрыл на замки двери,

включил охранную сигнализацию, устроился на своем сидении и погрузился в сон.

Он проснулся от звуков мягкого уханья филина и царапанья его когтей по

металлической крыше Вентры. Солнечный свет струился с безоблачного неба, день был

яркий и светлый. По положению солнца он предположил, что близится полдень. Он

протер свои глаза, немного подкрепился едой и питьем, завел двигатель Вентры и снова

пустился в путь.

Путешествие этим днем было тяжелее и длительнее. Они рано оставили позади

Маунт Худ и въехали на пустынное плато, где пейзаж был мрачным и пустым, а дорога

часто исчезала под слоем песка и щебенки. Просторы равнины перемежались

холмиками и оврагами, высохшими руслами и скалистыми гребнями, которые выглядели

как шипы дракона. Местность была вулканической, усеянная шлаковыми комками,

гаревой пылью и затвердевшей лавой. Большими группами землю занимали кактусы;

все остальное, что росло, было чахлым, холодным, усеянным колючками или с острой

как бритва корой. Он вилял на своем вездеходе, держась направления, которое

показывал Трим, держась подальше от мест, где песок и щебенка не вызывали доверия,

как будто порывали карстовые воронки и трещины, которые могли проглотить его в

черную пропасть.

Иногда он проезжал по таким глубоким оврагам, что не мог видеть за их краями

ничего, кроме купола неба над головой. В этих ситуациях он полагался на Трима, потому

что не мог точно определить даже направление, в котором нужно было двигаться. Все

занимало много времени, и часы проходили без какого-либо заметного продвижения.

Один участок земли ничем не отличался от другого. На западе, далеко-далеко,

параллельно его пути тянулась цепь гор, их темные бесплодные вершины резко