Эльфы до добра не доводят

Сначала я опешила от такого заявления. Потом с несказанным удивлением осмотрела собственные руки, словно они принялись независимо от моего желания хватать всякую ерунду, и обнаружила меч, на который и воззрилась, не в силах допустить даже саму мысль, что металл может разговаривать. Да, за последние несколько дней я убедилась в наличии многих неожиданных вещей, таких, как: параллельные миры, эльфы, орки, левбаи, ездовые тигры, ящеры и упыри… Но разговаривать с клинком… Это чересчур даже для меня.

Я тихо, пока не открылось еще что-нибудь неожиданное, вложила клинок в ножны и чуть ли не двумя пальцами попыталась запихнуть его обратно в рюкзак.

— Чего ты испугалась? — удивленно вопросил клинок. — Я ведь не кусаюсь. Если обидел чем, так это оттого, что я давно с дамами не общался.

Но я стойко не поддалась на увещевания меча. Мало ли что он там говорит. Железяка — она железяка и есть.

— Сама ты железяка, — обиженно фыркнул тот. — Тоже мне воительница, благородную сталь от дубины отличить не можешь.

— Цыц, нож-переросток! — рявкнула я.

В дверь просунулось любопытное личико Лиссы.

— Уже сама с собой разговариваешь? — заинтересовалась она. — Это все от голода. Пошли обедать.

Против обеда я ничего не имела. Кушать уже хотелось. Оказалось, исследование рюкзаков пробуждает аппетит. Не абы какие археологические раскопки получились, а в животе урчало. Поэтому клинки утрамбовала в рюкзак чуть ли не ногами под печальные вздохи Смерть Несущего.

— Да-а-а, — хмыкнул тот, вкладывая в звук столько презрения, сколько смог выдать. — Воины пошли — не чета прежним. Где, спрашивается, знаменитый бойцовский дух Тигриных всадников, коих сравнивали с прославленными дини-ши, проводящими время в пирах и сражениях?

— Очень замечательное времяпровождение, — не удержалась я от сарказма. — Драться все время, пьянствовать и объедаться. Достойное занятие для воина — нечего сказать.

— Воин должен быть разносторонним: сильным духом и телом, — не унимался тот.

Вот упрямая железка! И не переспоришь. Но я тоже не привыкла уступать, тем более предметам неодушевленным.

— Если все время морды друг другу бить и объедаться как животные, тут никаких сил и здоровья не хватит.

— На это и существуют тренировки, — не унимался тот. — А может, потренируемся?

В его голосе прозвучали нотки надежды и чего-то еще… тоски, что ли… Я пожала плечами. Тренировка — это, конечно, здорово. Я огляделась вокруг в поисках зеркала. Но с отражающим стеклом в этом мире была напряженка. То ли народ в принципе не любит видеть свое отражение (кто знает, может, суеверие у них такое), то ли попросту жмотятся и не хотят тратиться на бесполезную в хозяйстве вещь. А без хорошего зеркала никак невозможно оценить, насколько пагубно сказалось хорошее питание на моей фигуре.

— Вот вернусь домой — и сразу в спортзал, — мечтательно молвила я, пытаясь оценить ущерб хотя бы на ощупь.

Выходило плохо.

— Может, все-таки потренируемся? — вкрадчиво напомнил о себе голос клинка. — Я знаю много хороших упражнений с мечом. Тело станет стройным и гибким как ивовый прутик. Эффект очень нравится… особенно дамам.

Я мужественно проигнорировала жалкие потуги клинка втереться в доверие, резко засунула его обратно и покинула комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Интересно, если на голоса не обращать внимания, они пропадут? Хорошо бы. Потому что если нет, то комната с мягкими стенами, с милыми и заботливыми, но очень настойчивыми санитарами из перспективы может стать суровой реальностью. А не хотелось бы. Все-таки психиатрическая лечебница (в простонародье — «дурка») не то место, где хочется провести остаток своей жизни. Даже если санитары будут похожи на Джонни Депа и Тома Круза… Хотя… если на Джонни Депа… Впрочем, нет. Пусть без Джонни, но на воле.

ГЛАВА 15

К обеду, пусть и позднему, стол был накрыт просто, но достойно. Присутствовал куриный суп с лапшой явно домашнего приготовления, салат из овощей, приправленный маслом, по запаху и вкусу напоминающим нерафинированное подсолнечное, к тушеным овощам и гречневой каше предлагались щедрые куски нежного мяса. Из питья — ягодный морс. Так как я появилась последней, народ уже успел расправиться с порцией супа и перешел ко второму.

Девушки явно сидели как на иголках, я же лакомилась неторопливо, четко помня, что тщательно прожеванная пища — залог хорошего пищеварения, и не годится глотать еду, как голодная крокодилица. Поэтому, несмотря на осуждающие взгляды окружающих, я насладилась обедом по полной, смакуя каждый кусочек. Стоп, а что это все на меня так дружно уставились? Я с подозрением покосилась на девушек.

— Вероника… — Взгляд Лиссы стал нежным, а голос вкрадчивым, как у продавщицы на рынке, которая пытается всучить вещь не по размеру. Я невольно напряглась. Сбывались худшие опасения. Им что-то от меня надо, и внутренний голос настойчиво предупреждал о том, что мне это наверняка не понравится. — Ты можешь есть быстрее?

От такой наглости я даже поперхнулась. Лисса участливо похлопала меня по спине: делала она это с особым смаком, пока я не взмолилась о пощаде.