Эльфийский подменыш

Под сенью деревьев оказалось темнее, чем ожидал Элмерик. Видимо, не зря лес прозвали Чёрным. Чем больше он углублялся в чащу, тем меньше ему на пути попадались крепкие дубы и тонкие берёзки. Вокруг росли мрачные разлапистые ели, заслонявшие ветвями небо. Их стволы обвивал буйно разросшийся плющ. Солнце спряталось за облаками, в воздухе запахло сырой землёй и затхлостью – будто из погреба – и ещё какими-то горькими травами, названий которых Элмерик не знал. Какая-то мошка больно укусила его в голень, поэтому теперь кожа под коленом ужасно чесалась. Решив, что приключений на сегодня хватит, бард малодушно решил повернуть назад, к полю. И пусть мастер Патрик посмотрит на него косо, но хуже будет, если он тоже заблудится. Тогда искать придётся не только Келликейт.

Сперва Элмерику казалось, что он идёт верной дорогой и просвет между деревьями вот-вот появится. Но время шло, а лес светлее не становился. Каждый раз, когда он думал, что уже узнаёт места, тропу перегораживали заросли тёрна или ежевики. Ползучие кусты норовили вцепиться в одежду и впиться в него колючками. Элмерик весь вспотел, разодрал в кровь ладони и вдобавок, наступив в лужу, промочил ноги. Уже не раз он успел осыпать проклятиями кусачих мошек, острые шипы, скользкую глинистую дорогу под ногами и весь этот лес – таинственный и недружелюбный.

Бард мучился от жажды, но ни одна из встреченных лужиц не вызывала у него доверия, а найти чистый родник никак не удавалось. Время обеда давно прошло, и живот тоже подвело от голода. Элмерик сорвал несколько зрелых на вид ягод ежевики и отправил их в рот, но те оказались невыносимо кислыми. Лес предлагал и другие лакомства, но трогать их бард опасался. В свитках мастера Патрика значились все эти кусты, травы и деревья – бард даже помнил рисунки, но названия, как назло, вылетели из головы. Однако он помнил, что многие растения ядовиты по своей природе, и с сожалением провожал взглядом аппетитно выглядевшие алые ягоды.

В конце концов ему пришлось признать, что он совсем не знает, куда идти. Все деревья выглядели одинаково, чувство направления отказывало. Элмерик принялся звать на помощь. Кричал он долго и громко, едва не сорвал голос, но на зов никто не откликался. Только птицы попритихли было в кустах, но после, привыкнув к беспокойному соседству, запели с новой силой. Лес и впрямь приглушал посторонние звуки – теперь у Элмерика не осталось сомнений. Его крики вряд ли были слышны за пределами поляны. И если прежде бард чувствовал, что к нему кто-то присматривается, то теперь всё стало иначе. Инстинкты подсказывали, что его здесь не ждали, не любили, он был незваным гостем в тёмной чаще, полной опасностей.

Элмерик подумал, что был бы не прочь сейчас увидеть болотный огонёк. Даже если они заманивают усталых путников в трясину, можно посмотреть, куда его поведут, и пойти в другую сторону. Может, он ещё недостаточно устал, чтобы начать видеть незримое? Но ноги, признаться, уже гудели, голова кружилась и глаза слипались, как после бессонной ночи, хотя он вполне выспался накануне.

Вздохнув, Элмерик решил положиться на своё хвалёное бардовское везение и побрёл совсем уже наугад. Вскоре под ногами стало неприятно похлюпывать, подошвы сапог проваливались в вязкую почву, а стоило барду сделать шаг – оставленный след мгновенно заполнялся тёмно-бурой водой. Деревья вокруг стали ниже и росли всё реже, опушки и прогалины покрылись бугристыми кочками, а болотные травы, кое-где выше человеческого роста, ясно намекали, что в эту часть леса лучше не заходить.

Немного запачкавшись, Элмерик отломал себе палку покрепче и теперь с завидным упорством тыкал ею в каждую кочку. Он попытался было вернуться по собственным следам, но вместо этого забрался ещё дальше в торфяники, сам не понимая как. В воздухе витал запах гнили и сырости. Бард совсем растерялся: вроде и следы были чёткими, и направление по солнцу он тоже сверял не раз… Наверняка всему виною были болотные бесы, которых Орсон так любил поминать к месту и не очень. Считалось, что этим вредным существам лишь дай волю – тут же заморочат путника, заведут в гиблое место, и поминай как звали. А болотные огни были их верными спутниками. Правда, не все: некоторые, как слышал Элмерик, могли указывать местонахождение древних кладов и даже выводить домой. Он на всякий случай огляделся ещё раз, но никаких огоньков – ни добрых, ни злых – не увидел. И тут барда осенило: ещё же ведь не стемнело, а при свете дня они почти никогда не появлялись. Вот только наступление ночи не сулило ничего хорошего: с восходом луны, по слухам, сила злых фейри только возрастала. Нужно было выбираться отсюда, и поскорее.