Эльфийка вишневых кровей

Она действительно была Светлой. Не только потому, что ее фигура вырезана из белого мрамора, а потому, что об этом говорило ее выражение лица и аура, окутавшая статую. Статую, в которой жила частичка богини. Милосердие, доброта, участие — все это и много чего еще можно было увидеть в ее глазах и улыбке. Она любила всех. Она прощала все. Она понимала и принимала нас такими, какими мы были, без оглядки на расу, пол, возраст и прошлое. Она поддерживала. Утешала.

И помогала тем, кто этого желал всей душой.

Я общалась с ней молча. Не проронила ни звука, но я знала, что она услышала каждую мою мысль и каждое сомнение. Каждый мой поступок, каждое запретное знание стали известны и ей. Я не скрывала ничего, потому что чувствовала — вместе с исповедью я избавлялась от страхов и неуверенности. От боли, горечи, обид.

— Спасибо… — На глаза навернулись слезы радости, когда и меня окутало ее ласковое сияние.

Она не злилась на меня! Ни капельки!

А еще я знала, что делать дальше. Знала все. И была искренне благодарна Светлой богине за все, что она для меня сделала — забрала все мои страхи и сделала так, чтобы я поверила в себя.

Бесценный дар.

Божественный.

ГЛАВА 26

Как оказалось, я провела в храме несколько часов и успела проголодаться. Об этом недвусмысленно заявил желудок, как только я вышла на улицу, чтобы с облегчением закрыть глаза и вдохнуть прохладный осенний воздух полной грудью.

Тихо-тихо, вредина, сейчас пойдем и поедим.

Сегодня была пятница, и, наверное, можно было считать меня прогульщицей, ведь я не пошла на занятия, но меня это не смущало, так что в столовую я заходила, нисколько не смущаясь косых взглядов и шепотков. Да, я не такая, как все.

Но кто сказал, что это плохо?

На раздаче уже знакомая повариха наложила мне еды с горкой, сразу же сунув вместо одной булочки три, и я, благодарно кивнув и улыбнувшись, обернулась, чтобы решить, куда я сегодня сяду.

О! А удача буквально преследует меня сегодня!

— Кэдсий, привет. — Я с легким, но уже заранее угрожающим стуком поставила поднос на столик, где сидел и почему-то грустил ушастый. — Как же я по тебе соскучилась, ты не представляешь!

— И тебе… того же, — уныло скривил губы Кэдсий и без перехода сразу же начал истово жаловаться: — Вишня, это дичайшая несправедливость! Я! Я все видел! Ты не понимаешь! Я, гхырт их всех задери, все видел! И что взамен?

— Что? — Я иронично приподняла бровь, успевая отдавать должное очень вкусному обеду и попутно слушать жалобы своего уникального друга.

— Они мне запретили! Представляешь? Они мне все запретили! — Эльф грохнул по столу кулаком, так что мое яблоко подскочило и едва не сбежало с подноса, но я успела его остановить и вернула на место.

— Бедняжка. — Я не удержалась от ухмылки. — То есть ты хотел быть в первых рядах тех, с кем все это произошло, да?

— Да! — Во взгляде эльфа горел огонь будущих великих свершений, лицо сияло воодушевлением, поэтому я не смогла оставить друга в беде и предложила:

— Хорошо, давай сегодня сходим в катакомбы, побродим там часиков пять, и я сломаю тебе ногу и пару ребер. Дел-то! Поверь, ради друга я это сделаю!

Эльф почему-то подавился чаем.

— О! Чуть не забыла! А еще я могу показать тебе несколько интересных темных плетений, от которых нет защиты. Обещаю, незабываемые впечатления тебе будут гарантированы! И самое главное будет, знаешь что?

— Что? — Эльф смог прокашляться от чая и сейчас смотрел на меня уже довольно настороженно.

— Все закончится хо-ро-шо! — Я произнесла последнее слово по слогам и угрожающе оскалилась.

— Вишня, ты чего? — Кэдсий явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Я? Ничего. — Зловещая улыбка играла на моих губах, обещая эльфу все, о чем он так грустил, прямо здесь и сейчас. — Только надо будет ребят попросить, чтобы научили меня заклинанию ужаса, а то без этого ты не прочувствуешь всю прелесть настоящего приключения.

Эльф натянуто улыбнулся, затем покосился куда-то за мою спину и с явным облегчением выдохнул.

Кого он там увидел?

Не став оборачиваться, чтобы не упустить из вида Кэдсимаэля, который уже явно собрался задать стрекача, решив, что не очень-то ему уже и хочется искать на свою голову злоключений, я вздрогнула от неожиданности, когда мне на ухо иронично прошептали:

— Вишенка, прекращай пугать своего друга. Поверь, магистр Вурдес сделает это лучше тебя.

— Я не сомневаюсь в магистре Вурдесе. — Досадливо поморщившись, я вздохнула и вернула на лицо улыбку, но уже не злобную, а искреннюю и радостную. Повернула голову, встретилась взглядом с Аррисшем и пожаловалась: — Но я тоже хочу! Вот Кэдсий хочет развлечься, а я хочу дать ему понять, что нельзя так поступать с друзьями.

— Как? — Аррисш сел рядом, с интересом поглядывая то на досадливо мнущегося эльфа, то на меня, словно сейчас это был самый главный вопрос.

— Подло. — Моя тонкая улыбка снова была злой. — Глупо. Необдуманно. Не зная сути. И сейчас он завидует. А чему? Нашей боли, страху и беспомощности.

Эльф обиженно вскинулся, но ничего не сказал. Лишь молча сверкал глазами, в которых отражалось осознание простой истины — я была права.