Елена Рерих. Путь к Посвящению

Отсутствие описания этого случая в записях Е.И. Рерих станет объяснимым, если мы вспомним, что Учитель просил Рерихов не раскрывать широкой публике самых сокровенных событий их жизни, связанных с их сотрудничеством с Учителями.

С другой стороны, П.Ф. Беликов был близким, доверенным сотрудником Рерихов и в силу этого наверняка знал такие эпизоды. Возможно, в силу некоторых обстоятельств ему было разрешено упомянуть об этом визите Учителя, не раскрывая при этом подробностей той встречи.

Не исключено, что именно об этом необычайном Посещении Н.К. Рерих писал в одном из своих самых поэтичных и загадочных эссе «Держава Света»: «В молчании было видение. Исполнились света предметы. И воссиял лик Великого Гостя. И замкнул Он уста, и скрестил руки, и струился светом каждый волос Его. И бездонно пристально сияли очи Его» [171] . Эти строки настолько проникновенны и выразительны, что воспринимаются не как поэтический вымысел, а именно как описание уникального духовного опыта, пережитого или Еленой Ивановной Рерих, или – как знать – уже обоими супругами, но в другие годы, в другой стране…

Глава 8. Ступени духовного познания

Духовная поэзия Николая Рериха

Обобщая духовный опыт, приобретенный Рерихами в эти годы, П. Беликов делает вывод о формировании у Елены Ивановны и Николая Константиновича особой системы восприятия духовных явлений: «Все эти свидетельства относятся к 1904–1907 гг., следовательно, к этому времени “сосредоточение тонкое” оформляется у Е.И. и Н.К. в определенную систему, вытекающую из восточной эзотерики. По срокам это совпадает с возникновением индийской и вообще восточной тематики в живописи и литературных произведениях: “Уже с 1905 года многие картины и очерки были посвящены Индии” ( Рерих Н.К. Листы дневника. “Индия”), – замечает сам Н.К. Повторяю, что из этого отнюдь не вытекает, что в более ранние годы на Е.И. и Н.К. не сказывалось воздействие Шамбалы. В той или иной форме оно должно было проявляться с самых первых лет, но воспринималось только интуитивно» [172] .

По мнению П.Ф. Беликова, есть основание полагать, что именно в эти годы Елена Ивановна и Николай Константинович начали сознательные поиски путей постоянного общения с Учителем. При этом биограф ссылается на литературные произведения Н.К. Рериха, в частности, на стихотворение «Под землею», написанное им в 1907 году. Это стихотворение позднее вошло в сборник стихов Рериха «Цветы Мории», представляющий собой, как справедливо утверждает Павел Федорович, «ценнейший документ духовной биографии Н.К. (Рериха)».

Вот это стихотворение:

Черепа мы снова нашли.

Но не было знаков на них.

Один топором был

рассечен. Другой пронзен

был стрелою. Но не для

нас эти знаки. Тесно

лежали, без имени все,

схожие между собою. Под

ними лежали монеты.

И лики их были стерты.

Милый друг, ты повел

меня ложно. Знаки

священные мы не найдем

под землею.

(«Под землею», 1907)

Как считает Беликов, «в стихотворении “Под землею” явно проскальзывает мысль, что “Священные знаки”, то есть Указы Учителя, придут не обычными путями. И, конечно, включение этого, по сравнению с другими более раннего, стихотворения в сборник, носящий Имя Учителя, нельзя считать случайным. “Под землею”, как и все стихи сборника “Цветы Мории”, отмечает какую-то значительную веху в духовной биографии Н.К. и, скорее всего, именно переход от обычного интереса и проникновения в “потустороннее” – к сознательному поиску контактов с Учителем М. через каналы Тонкого мира» [173] .

Помимо особого значения 1904–1907 годов как периода активного соприкосновения с Тонким миром, значительной вехой в духовном самопознании Рерихов, по мнению П.Ф. Беликова, стали 1910–1911 годы. Эти годы Беликов считает временем, когда «…для Е.И. и Н.К. были полнее открыты их Миссия, кармические связи четырех членов семьи и Руководство ими Учителем М.» [174] .

Как пишет Павел Федорович, «многие картины Н.К., литературные произведения, дневниковые записи, письма, начиная с 1910 года, свидетельствуют о том, что Н.К. и Е.И. интенсивно воспринимали различные указания из Мира Тонкого и стремились укрепить этот канал, установить постоянный контакт с Источником, уже вполне сознательно связанным с Именем Учителя М.» [175] .

Отметим в данном случае, что дневники Рерихов говорят о том, что в действительности имя своего Учителя они узнали много позже – только при начале сеансов общения с Ним в Лондоне, да и то вначале Учитель общался с ними под именем Аллал-Минга [176] . Лишь в 1921 году, когда Рерихи были уже в Нью-Йорке, Учитель открыл им свое основное духовное имя – Мориа.