Элементарно, Ватсон!

— Господи, нет! По правде говоря, он мне не нравился. Хвастливый, не слишком умный и вечно прячется за своими смешными усами. Но, как я уже говорил, приближалось завтрашнее оглашение.

Джексон видел, что Мэгги хочет задать вопрос, и едва заметно кивнул ей. Она с энтузиазмом вступила в беседу:

— Если он вам не нравился, зачем вы соглашались на интервью?

Мгновение Пелачи восхищенно рассматривал Мэгги, затем обворожительно улыбнулся.

— Потому что он всегда объявлял мои предсказания — по сети — за секунды до оглашения. И я ни разу не ошибся. Это подпитывало миф.

Джексон тоже улыбнулся.

— Ваша откровенность разоружает, мистер Пелачи.

— Я откровенный человек, сержант-майор. — Пелачи с улыбкой поднялся, давая понять, что встреча закончена. Джексон подчинился, и вскоре они с Мэгги стояли на углу Четырнадцатой улицы и Эл-стрит.

Мэгги посмотрела на сержант-майора.

— Ничего нового. Или я ошибаюсь?

— Возможно, куча новостей. Однако время поджимает. Поэтому нам придется разделиться. Не только из-за времени, но и потому, что ты проявила себя достаточно хорошо и, по моему мнению, вполне способна на самостоятельную разведку.

Он передал ей список жертвователей.

— Один из них должен отличаться от остальных. Он — или она — вносил пожертвования два, в крайнем случае — три раза, всегда в одни и те же числа месяца. Суммы немного росли. Но у этих пожертвований была некоторая странность. Мне нужны даты транзакций.

Она взяла толстую папку, в отчаянии пролистала страницы.

— Но здесь сотни имен. Может, тысячи. Как мне?..

Однако сержант-майор уже шел по улице и лишь слегка замедлил шаг, чтобы бросить через плечо:

— Если ты высококлассный старший офицер, ты найдешь правильный подход. Помни: размер, форма, тень, цвет, движение. — Тут он обернулся. — Возможно, ты узнаешь имя.

— Мне проверить, как продвигаются поиски мистера Федока?

— Ни в коем случае. Пустая трата времени.

И с этими загадочными словами сержант-майор испарился, слившись с толпой.

Сержант-майор Джексон знал, когда его пытаются обмануть, и на этот раз ни капли не сомневался в обмане. Он провел более часа в телеграфном агентстве с непосредственным начальником Джерри Риверса, неким педантичным Уиллом Даймондом — толстые очки, залысины и раздражающая привычка непрерывно щелкать шариковой авторучкой. Клик-клик.

— Значит, мистер Риверс был репортером под прикрытием? Ваш человек у федералов? Ответьте честно.

Клик-клик.

— Честно? Кто в наши дни знает, что такое честно, уорент-офицер?

— Может, попытаетесь ответить?

Клик-клик.

— На самом деле у Риверса не было никакого прикрытия. Он просто плавал где придется. Но он действительно делал федеральные оповещения. Эксклюзивно, можно сказать.

— Потому что был специалистом в этой области?

Клик-клик.

— Не совсем. Он был середнячком. Честно говоря, достал меня. Один раз я пытался его уволить.

Джексон ждал продолжения, но получил только клик-клик. Даймонд делал вид, что не понимает, чего от него ждут.

— Пытались?

Клик-клик.

— Ага. Но начальство сказало «нет». Сказало не трогать его. Временно. Это было три… почти четыре года назад.

— Они объяснили причину? — спросил Джексон, приготовившись услышать щелканье. Но ничего не услышал — и заподозрил, что Даймонд намеренно пытался вывести его из себя. Сержант-майор пристально посмотрел на собеседника.

— He-а. Я так понял, у него были фотки издателя.

— Ясно. Последний вопрос, если позволите. Ребе Елизар Берман. Вы знали этого джентльмена?

Клик-клик.

— He-а. Но он крупная шишка в еврейской коммуне, так что, полагаю, наши пути пересекались. Однако я бы не сказал, что знаю его.

— А как вы считаете, знал ли его покойный мистер Риверс?

Ответ последовал слишком быстро, опередив даже щелчки ручки:

— Не могу (клик) себе такого представить. — Клик.

Джексон воспринял это как свидетельство беспокойства.

Попытки избавиться от звучавшего в ушах навязчивого щелканья снизили работоспособность сержант-майора, и к тому времени, когда он закончил обход различных правительственных служб, где собирал нужную информацию, на белые каньоны федеральных зданий опустились сумерки. Однако он почти ничего не узнал о Риверсе и его работодателях, что, возможно, свидетельствовало в пользу обоснованности подозрений относительно его деятельности.

Стремительно темнело. Он шагал по пустынной Джи-стрит в юго-восточном районе Вашингтона. По-армейски четкие шаги сержант-майора эхом отдавались от стен домов — пустых и заброшенных либо с боязливо мерцающими в окнах лампами. На ходу Джексон внимательно следил за улицей, отмечая тени, казавшиеся живыми, и размытые мечущиеся силуэты впереди. Сворачивая на Девятую улицу, он знал, что вступает в мир, опасный для чужаков, особенно ему подобных и особенно по ночам. Миновав полквартала, он почувствовал, что за ним следуют двое мужчин. Подавив стремление — если таковое и было — ускорить шаг, сержант-майор продолжал идти, пока, несколько секунд спустя, не услышал слабую музыку доносившуюся из заброшенного здания на левой стороне улицы.