Элементарно, Ватсон!

Когда Каролина училась в четвертом классе, учительница пообещала каждый день читать ученикам по двадцать минут, если они будут хорошо себя вести и усердно трудиться. К счастью, учительница обожала Шерлока Холмса и не считала его слишком серьезным для девятилетних детей. Каролина признается, что именно ей обязана не только таблицей умножения и делением в столбик, но и не менее ценным новым миром приключений и загадок. Чарлз Тодд познакомился с Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном «в нежном юном возрасте» — мама читала ему на ночь, после чего мальчику снились рыжие пляшущие человечки в пестрых лентах из Богемии.

Хотя изложенные в этом рассказе события не датированы, они явно разворачиваются после 1905 года, когда король Эдуард посвятил сэра Артура в рыцари. С 1903 по 1927 год истории о Холмсе время от времени появлялись в журнале «Стрэнд», всякий раз под чутким контролем Герберта Гринхью Смита.

Имитатор Джен Берк

Перевод К. Егоровой

Летняя гроза заставила нас отменить планы поехать на реку и провести время за неспешной рыбалкой. К часу дня мы устали от бильярда, карт и шахмат и засели в библиотеке наверху. Я пытался написать письмо сестре, но не продвинулся дальше слов «Дорогая Сара».

Слай стоял у одного из высоких окон и смотрел на деревья на другой стороне лужайки позади дома. Дождь поутих, но в воздухе висела дымка и я сомневался, что там можно что-то разглядеть.

По правде говоря, смотреть-то было не на что.

Несколькими часами ранее я о нем тревожился. При первом ударе грома озабоченно посмотрел на него. Он заметил мое внимание, криво улыбнулся и повернулся ко мне спиной. Я продолжал наблюдать. Хотя его спина и плечи казались напряженными, вроде бы он не слишком нервничал, и я даже начал надеяться, что со временем он все-таки сможет вернуться в город. Семь месяцев прошло с того случая, который заставил семью Слая убедить его перебраться в поместье. Он предложил мне поехать с ним, и я с радостью согласился.

Некоторые вернулись с Первой мировой целыми и невредимыми, сохранив ясность сознания. Мы же со Слаем хотя и благодарили Бога (в хорошие дни) за то, что остались живы, вернулись со шрамами. Мои были на поверхности, но его дали о себе знать только дома. С тех пор прошел почти год. Я думал, что Слай быстро втянется в нормальную жизнь. Методы, которые англичанин доктор Риверс использовал против того, что иногда называют военным неврозом, оказались весьма эффективны.

Только я решил не нарушать задумчивое молчание Слая, как в комнату тихо вошел его великолепный дворецкий Дигби.

— Простите, сэр. Младший мистер Хэнслоу… мистер Алоизиус Хэнслоу…

Больше он ничего не успел сказать — Слабак Хэнслоу протиснулся мимо Дигби, взъерошенный и немного мокрый.

На Хэнслоу был его обычный наряд — одежда из другого десятилетия, с другого континента, с чужого плеча. Слай однажды объяснил мне, что задолго до того как Хэнслоу стал преданным поклонником книг сэра Артура Конан Дойла, нашел среди отцовских журналов выпуск «Стрэнда» за 1891 год — который, возможно, и заронил ему в душу семя, позже расцветшее пышной шерлокоманией. Особенно Алоизиусу полюбилась иллюстрация Сидни Пэджета к «Тайне Боскомской долины», и два года назад портной и шляпник получили заказ на воссоздание длинного пальто и войлочной шляпы Шерлока Холмса. Судя по состоянию этих предметов одежды, картинок, на которых Холмс держал бы зонт, Хэнслоу не видел.

— Нет нужды представлять меня, Дигби! — воскликнул Хэнслоу. — Нет нужды! Мы одна семья!

— Неужели? — ледяным голосом осведомился Дигби.

— Разумеется! Кролик для меня как брат!

— Ну ладно, Слабак, — вмешался Слай, видя, как нахмурился дворецкий, — хватит раздражать Дигби. Мы с тобой друзья и намного лучше находим общий язык, чем я с братьями. — Он повернулся к Дигби. — Спасибо, Дигби.

— Сэр, он не позволил мне забрать пальто и шляпу, — сообщил дворецкий, встревоженно разглядывая ковер.

— Неудивительно, — ответил Слай. — Но, думаю, мы скоро отправимся на улицу, так что для беспокойства нет повода.