— Там куча всего не про Вэн. Я написал про подсчет карибу, который мы с Рут делали в Груэнинге в прошлом году. Ну, знаешь, наша с ней вторая попытка. — Я помедлил. — А еще про Старого Сэма.
Она стояла у плиты спиной ко мне, но замерла с лопаткой в руке.
— Правда?
— Ну да. Я не хочу его забывать.
Лопатка вновь пришла в движение.
— Хорошо.
— И я пишу о твоих делах.
На этот раз она обернулась.
— Что?
— Пишу о твоих делах. — Я пожал плечами. — По крайней мере, то, что о них знаю.
Одна из ее бровей поползла вверх.
— Ты пишешь про вчерашнее?
Я кивнул.
— Хм. — Она повернулась обратно к плите и начала раскладывать по тарелкам французские тосты и сосиски. — Ну ладно, доктор Ватсон. Что ты об этом думаешь?
Прикольно, что она спросила. Пока мы завтракали, я вкратце повторил, что нам известно. Когда закончил, она сказала:
— И?.. Что мы сделаем в первую очередь?
— Ну, — замялся я. — Поедем в Меррилл и побеседуем с авиадиспетчерами?
— С какой поверхности они взлетали?
— С гравия. О. В Меррилле асфальт. Берчвуд? Кэмпбелл эйрстрип?
— Что Тоутмофф слышал, когда его заталкивали в самолет?
— О. Реактивные двигатели, очень близко. Тогда Стивенс интернейшнл.
Она ткнула в меня пальцем.
— Динь-динь-динь. Аэйк-Худ эйрстрип. И что мы спросим, когда доберемся до вышки?
— Про маленький самолет, взлетавший в ту ночь. Было поздно, а значит, их вряд ли взлетало много.
— Хорошо. Но сначала мы достанем карту.
— Зачем?
— Тоутмофф думает, что это была «сто семидесятая» или «сто семьдесят вторая». Если не ошибаюсь, «сто семьдесят вторая» делает около ста сорока миль в час. Он сказал, что они летели около часа. Он был пьян, а еще его избили, поэтому свидетель из него никудышный, но мы хотя бы сможем предположить, куда его отвезли в пределах этого радиуса.
Мы достали карту.
Прелесть Аляски в том, что куда ни плюнь, попадешь в грунтовую взлетно-посадочную полосу (в «Авиационном атласе» авиасообщению Аляски отведена целая страница). Джим говорит, их здесь больше трех тысяч и большинство заброшено. Первое, что делает золотоискатель, — вырубает поросль, чтобы иметь возможность прилетать и улетать. Так же поступает и человек, желающий построить хижину или домик. А компании по добыче природных ресурсов и вовсе сооружают взлетно-посадочные полосы достаточной длины, чтобы вместить «геркулес» с буровой установкой или коммерческий землечерпалкой для добычи золота. Закончив копать и бурить, они не могут просто скатать ее и забрать с собой, поэтому когда нефтяная или газовая компания уходит, охотники, рыбаки и туристы начинают использовать место для своих нужд.
Это хорошая новость для тех, у кого возникли проблемы в воздухе и срочно требуется посадка, и плохая для тех, кто пытается выяснить, куда летал один маленький самолет темной октябрьской ночью. Существуют сотни вариантов. Мы немного сузили круг, но не слишком.
— Что нужно сделать, чтобы избавиться еще от некоторого количества лишних точек? — спросила Кейт.
Я не знал.
— Откуда Тоутмофф родом?
— Ред-Нан, — ответил я.
— А его кузены? Которых он встретил на съезде ФКНА?
— Татитлик. О. О! А похитившим его парням требовался носитель эяк, чтобы поговорить со стариком. Значит, пролив Принца Уильяма? Но разве это не далековато для «сто семьдесят второй»?
Она улыбнулась. Думаю, я выглядел несколько возбужденно. Но это было так круто — настоящий детективный мозговой штурм.
— Возможно, чтобы добраться туда за такое время, требуется самолет побольше, но не забывай, что Тоутмофф лишь строил догадки. А что насчет Миры?
— Миры? А, ты имеешь в виду ту Миру, которой старик просил передать, что он сказал «нет»? — Кейт кивнула. — Ты хочешь, чтобы мы ее нашли?
Она рассмеялась.
— Не надо так расстраиваться. Признаю: если бы мы пытались найти кого-то из Шактулика, у нас могли бы возникнуть проблемы. Но если Мира из Татитлика, или Ченеги, или даже Уиттиера, или Сьюарда, или Валдиза, у нас есть козырь. Даже четыре.
А потом Бобби запостил тот комментарий про тетушку Балашу едущую в Чулиин. Я сообщил об этом Кейт.
— Вот видишь? — засмеялась она.