Элемента.T

— Сейчас у нас уже столько душ, что их в несколько раз больше, чем людей, — она махнула рукой вверх, подтверждая свои слова. — Их можно освободить, но алисангов так мало, а людей так много, что если снова начнётся война, мы рискуем погибнуть просто из-за их численного преимущества.

— Кто же развяжет эту войну? — Арсений всё же убрал свой меч в ножны. — Жрецы? Потомки жрецов, которым боги дали слишком много власти?

— Да, теперь их называют Правительство или Совет Старейшин. Когда-то они были богами для людей. Они не боялись смерти, они ничего не боялись. Они умирали и снова возвращались. Для людей они были неуязвимы, и если и могли умереть, то только перебив друг друга. Но они объединились, и убирали неугодных и до того ожесточились, что даже люди отвернулись от них. Люди стали поклоняться другим богам, и тогда они решили подчинить их силой. Мы не могли допустить этого и заступились за людей — так возник Предел.

— Чтобы защитить людей от обезумевших богов? — удивилась Янина.

Эти рыцари в красном стояли, образовав живое кольцо вокруг остальных. Алекс замыкал его со спины, теперь Агату и Беату он поставил в центр этого круга. Агате казались лишними все эти предосторожности, но она не смела возразить.

— Да, и тогда они захватили власть здесь. Они не могли больше преодолеть предел, но решили, что будут отправлять на землю свои души. Но дети рождались в-основном, по любви, им не требовались чужие души. Тогда они придумали, как лишить свой народ этого счастья.

— Чистокровные браки. Инспирация после полового созревания. За несколько веков это стало таким привычным, что люди забыли, что когда-то было по-другому, — продолжил Арсений.

— Но эти души. Они же разного цвета, — показала рукой Изабелла вверх. — А те, что у тебя рождаются среди цветов, они прозрачные.

Она показала себе за спину.

— Ты очень наблюдательная, — похвалила Хранительница.

— Когда-то они все были такими, хрустально чистыми. Потом, возвращаясь, стали приобретать совершенно разные оттенки. Оттенки судьбы или отпечатки личности, как я их называю. Но когда разрешили чистокровные браки, все души стали раздавать строго по цветам и те, что возвращаются, становятся всё интенсивнее и интенсивнее. И постепенно из шести цветов их осталось четыре. Потому что пурпурный и красный перестали различать совсем. Из смеси жёлтого с голубым получился зелёный. А синий… Владельцы голубых душ больше всех радели за свою душевную чистоту. Они считали себя истинными потомками богов, поэтому синие остались вне закона и исчезли первыми.

— Чем же выделялись синие среди других алисангов?

— Голосом.

— То, что вен нарисует, он мог описать. Всё что кера напишет, он мог прочитать. К сожалению, они больше не рождаются. Их истребили всех до одного, когда у власти были азуры.

— За это их и ненавидят до сих пор?

— Может быть, — ответила Хранительница и снова показала себе за спину. — Если вы освободите все эти души, то у ваших противников не будет армии, чтобы захватить этот мир, а у меня будут силы, чтобы уйти и помочь вам.

— Но это же младенцы! — хотела воскликнуть Агата, но только открыла и закрыла рот.

— Дитя, — протянула к ней руку женщина, словно услышала её.

Все расступились, пропуская её к Агате.

— Прости меня за то, что я сделала это с тобой, — она протянула к ней руку и погладила по лицу. — Я возвращаю тебе голос.

Она повернулась к Беате и сделала то же самое.

— Они не держат меня в цепях, но постоянно угрожают уничтожить этот сад. И лишают меня сил, не освобождая души. Я чувствую боль каждой души, как вы чувствуете те души, что прошли через ваши руки. Я чувствую, как они рождаются, как растут, взрослеют, о чём мечтают, как влюбляются, верят, надеются и как умирают. Если я не выполняю приказы, они кого-нибудь убивают. И нет ничего ужаснее, чем насильственная смерть.

— Но эти души, — сказала Агата, кашлянув, и удивилась, как непривычно звучал её настоящий голос. — Они же младенцы. Как можно использовать их в войне?

— Очень просто, — и она повела их в свой кабинет.

— Я знаю, что это, — сказала Изабелла, когда Сама открыла один из крошечных ящичков с буквой на нём и достала тонкую прозрачную пластинку. — Это чья-то личность. Память, считанная и таким образом сохранённая.

— Совершенно верно, — сказала женщина. — Если перед тем как открыть шар в него поместить эту пластинку, то это уже будет не младенец, а полноценная взрослая личность, с именем и определёнными наклонностями.

— Если на их пути не будет стоять Предел, им будет доступен весь человеческий мир, — продолжил за неё Арсений.

— Но как освободить их? — спросила Беата. — Ведь шары не открываются.

— Они открываются, только нужно знать слово.