Элемента.L

- Да, ты - эгоистичная сволочь, - хитро улыбнулся он, - А съемки были немножко в Каннах, немножко в Венеции. Через пару дней полечу в Лондон. Я тебе, кстати, подарок привез, - и он полез в карман и достал медную безделушку в виде попы в белых купальных трусах в горошек с надписью "Cannes".

- Какая прелесть! - всплеснула Ева руками.

- Один рукастый дядька в Каннах сам их делает, у него каких только поделок нет, но все в единственном экземпляре. Таг шта, эксклюзивчик, можно сказать, - он снова улыбнулся открыто и искренне.

- Спасибо! - Ева протянула ему руку для рукопожатия. И это снова была ошибка. Он легонько пожал её руку, а теперь не хотел отпускать.

- Простите, вы не подпишете, - услышала Ева и повернулась к девочке, протягивающей Феликсу журнал с фотографией его безупречного лица рядом с дорогими часами, - Вы же Феликс Ранк?

Ева убрала руку, Феликс дежурно улыбнулся.

- Да, конечно, - он достал из внутреннего кармана ручку и согласно кивнул, - Как вас зовут?

- Яна, - засияла девчонка, которой было лет тринадцать, не больше.

Он размашисто написал что-то на глянцевой странице и вернул журнал.

- Прости, это раздражает, но это неизбежно, - он натянуто улыбнулся Еве, убирая ручку на место.

- Ничего. В такие моменты я искренне радуюсь, что не твоя жена. Думаю, они нас втихую и наснимали уже вдоволь, сейчас выложат в соцсетях с нелицеприятными подписями в мой адрес, - ответила Ева.

- Хорошо, что я их не читаю, - улыбнулся Феликс.

- Как ты вообще с этим живешь? И давно это происходит? Я что-то не замечала раньше твоих поклонниц.

- Их раньше и не было столько. По крайней мере, в России точно. Но сейчас границы настолько тонки. Я даже не посмотрел, что это был за журнал, - он тоже отставил почти нетронутый десерт, - Тирамису отвратное.

- Может, пойдем? - Ева посмотрела на него умоляюще.

- Пожалуй, - и он кивнул официантке, которая как ни странно только этого и ждала.

- Вы не распишетесь на чеке? - спросила она слащавым дискантом.

- Конечно, если вы мне его дадите, - и он положил в раскрытую папочку карту какого-то банка с золотым тиснением.

Официантка убежала. Ева встала, Феликс помог ей одеться. Он уже и сам надел пальто, когда официантка вернулась. Наверно, она бы больше обрадовалась чаевым, но Феликс только поставил широким росчерком две заглавные буквы, составлявшие его подпись, и забрав карту, обворожительно улыбнулся. Ева в душе порадовалась эффекту, который произвела на девушку его улыбка. Бандерлоги так не каменели от магического взгляда Каа. К сожалению, они уже вышли.

И несмотря на то, что она твердо намерилась идти домой, расставаться с Феликсом ей не хотелось. На него было так приятно смотреть. И видеть на себе его влажный взгляд. И говорить ему всякие глупости и ждать, когда в загадочной полуулыбке губы его вдруг дрогнут и обнажатся жемчужно-голубые зубы. Когда он улыбался, Ева всегда отводила глаза, чтобы перевести дыхание. Особенно приятно с ним было ходить в людные места. Зная прекрасно, что все его замечают, провожают взглядом, оборачиваются, он умел смотреть только на Еву, словно, не было никого вокруг. Она иногда терялась, увидев краем глаза какую-нибудь открывшую рот даму, он – никогда и всегда подтрунивал над ней за это. Это было приятно. Он всегда умел подчеркнуть ее значимость. Ту, которой она на самом деле не имела. И это было весело, потому что в его серьезные намерения она никогда не верила, хотя и истинную причину почему он так настойчиво к ней возвращался тоже не понимала.

Они пошли в кино. И только в кинотеатре она вспомнила, что забыла в ресторане цветы и расстроилась.

- Не расстраивайся, завтра я куплю тебе новые, - сказал, утешая ее, Феликс.

Но завтра они не встретились. В пятницу вечером, выходя с работы, Ева неожиданно поняла, что не может идти домой. Она не может сидеть там одна все выходные и ждать неизвестно чего. Она должна ехать к Дэну. Неважно, как это будет выглядеть. Плевать, что подумает о ней тетя Зина. Она должна ехать, она не может не ехать. И села в автобус до вокзала.

- привет, моя! я знаю, что я абсолютная дура, но я вчера ездила в деревню, - написала Ева Розе, нажала "отправить" и стала ждать ответ.

 "Она должна уже проснуться! Она не может не ответить, когда она так нужна мне!" - уговаривала Ева толи почтовую программу, толи сама себя. Она встала, походила по комнате. Сходила на кухню. Открыла холодильник. Закрыла холодильник. Снова открыла холодильник. Снова ничего не достала, закрыла холодильник. Налила чай. Вышла с кружкой в комнату. Вернулась, взяла пакетик с чаем, положила его в кружку. Вернулась на кухню с кружкой, выкинула пакетик в ведро. Отхлебнула слабо заваренный чай.

Бляк! Да! Да! Да! Ева бросила на кухне кружку с чаем и понеслась к дивану.

- я может спросонья чего недопонимаю... ты ездила к своему доктору? привет!

- да, Роза, я в пятницу вечером вместо того, чтобы идти домой, поехала прямо с работы на вокзал, представляешь?

- не представляю. давай рассказывай, не тяни!