Электронный бой

Все-таки Паданг – глухая провинция, решил Тахир, подсчитывая оставшуюся наличность. В Москве бы у него от этих баксов уже одни воспоминания остались. А тут – и номер приличный снял на три дня сразу, и поел вкусно, и переоделся. Причем все это в двойном размере. И еще почти две сотни осталось. Можно будет, к примеру, за номер доплатить.

Он посмотрел на лежащее на кровати женское одеяние. Маскировка, конечно, шикарная. Вот только без Юсуфа в ней никуда. А «младший партнер» уже дрых без задних ног. Все-таки здорово он вымотался за последние сутки.

Тахир уже решил для себя, что если все получится, то с этим пацаном он обязательно поделится. Скажем, тысяч пятьдесят баксами. Для этих мест деньги просто баснословные. И на новый дом, и на машину хватит, и на учебу останется. А он сам – нет, здесь не останется.

Он вдруг поймал себя на мысли, что сегодня еще ни разу не молился. И что-то и не тянуло. Нет, он не чувствовал себя разочаровавшимся в исламе, но пыл новообращенного в нем явно поугас.

День тем временем уже начал клониться к вечеру. Тахир вдруг понял, что ему уже надоело сидеть взаперти в гостинице, а еще очень хочется выпить. Не напиться, нет, а просто посидеть с пивом в баре. Все-таки родился он в России, и тамошнее воспитание, как ни старайся, из себя не выдавишь. Вот почему мусульманин не может выпить?

Но заказать выпивку в номер никак не получится – вся легенда сразу рухнет. Незамужней девушке, тем более мусульманке, не положено, даже этот пофигист на ресепшене обратит внимание, а Юсуф… эх, ну вот было бы ему восемнадцать… или сколько тут для этого надо – двадцать один? Так ему еще не один год расти, а выпить хочется сейчас. Тем более что Юсуф спит. Зачем будить? Толку от него в этом деле никакого.

Тахир прикинул – в принципе, ближайший бар, вполне приличный с виду, он приметил в паре кварталов отсюда, пока искали гостиницу… Вот закавыка, однако. В бар ему можно войти только в мужской одежде, прикинувшись туристом-европейцем, а выйти из гостиницы – только в женской, изображая добропорядочную мусульманку. Его взгляд упал на сумку, которую пришлось купить, чтобы унести все покупки. А вот и выход.

Портье лишь скользнул взглядом по мусульманке в парандже, отметил мысленно, что вышла она без брата, и вернулся к просмотру в местной газете списка выигравших лотерейных билетов. Это интересовало его куда больше разных чудиков, зачем-то поселившихся здесь.

Тахир вышел из гостиницы. Прохожие не обращали на него внимания – мусульмане составляли в этой части Суматры немалую долю населения, и девушка в парандже не являлась чем-то из ряда вон выходящим. На его счастье, район был застроен не слишком густо, разнообразных зарослей здесь хватало. Через несколько минут из кустов вышел одетый по-европейски парень. Явно не местный – его смуглая кожа на фоне местных жителей казалось почти белой. Тахир огляделся – вроде никого. Сумку с женской одеждой он прихватил с собой, несмотря на соблазн спрятать ее в кустах. Тахир подумал – а вдруг он потом не найдет эти кусты, или сумку найдет кто-то другой, или возвращаться придется другой дорогой. Он прошел квартал, отделявший его от такого желанного пива, но, завидев вывеску бара, остановился. А вдруг здесь спиртное продают только совершеннолетним? Но на дверях никаких предупредительных меток с цифрами «18» или «21» не наблюдалось, и Тахир вошел в полутемную прохладу бара. Он подошел к стойке, и глаза его разбежались от пестрых этикеток. «А может, не ограничиваться пивом, а перейти сразу к чему покрепче?» – подумалось ему.

– Чего желает гость? – Бармен, сама вежливость и предупредительность, подкатился к нему почти сразу же.

– «Блэк Джек», – решил рискнуть Тахир. – Двойной.

Бармен невозмутимо налил виски в стакан и подвинул к нему, назвав цену. Тахир расплатился, взял стакан и переместился за свободный столик в углу, благо народу было немного. «Вот он, кайф, – расслабленно думал он, с трудом удержавшись, чтобы не закинуть ноги на стол. – Все-таки тут не Техас, – вовремя вспомнилось ему. – Впрочем, и так хорошо. Можно помечтать о том, куда потратить пять миллионов баксов. Никуда англичанин не денется, заплатит».