Электро/Наномант

— Что вы хотите этим сказать, что это я виновата в том, что он здесь оказался? — задала она вопрос агрессивно.

— Заметьте, не я это сказал. А если серьёзно, вашу позицию против его желания убыть из лагеря в Свердловск учитывалась даже на самом верху. Вас, как специалиста очень ценят. Да, всех данных у нас тогда не было, но ведь то, что у его «Боевой формы» есть свой виртуальный тренажёр уже было известно тогда, как и то, что он очень быстро запоминал любые приёмы самообороны и методы использования оружия и ничего не мешало их потом ему отрабатывать, так сказать, мысленно, лишь в последствии закрепив, просто выехав в тренировочный лагерь, на весьма непродолжительное время, — ответил он ей совершенно серьёзно.

— Но, поскольку послушали меня, то на него стали влиять все выше перечисленные вами факторы, и он перестал развиваться, поскольку постоянно участвовал в поединках и как многие заявляют, ещё и страдал от неразделённой любви. И теперь он лежит здесь в палате интенсивной терапии, подключенный к системам жизнеобеспечения. И если правильно поняла, то шансов у него нет? — задала она вопрос, буквально побелев.

— Ну… точнее не скажешь, — согласился с ней полковник Петров.

После чего железный генерал Ромашкина расплакалась.

— Полноте, всё будет хорошо, — обратился к неё он.

— Да что хорошего-то⁈ — отвлеклась на мгновение она.

— Как что, сейчас зайдут доктора, отключат его от всей этой тряхомудии, — преувеличенно бодро ответил ей руководитель лаборатории прикладной эзотерики.

— Вы считаете смерть Джонатана хорошим событием⁈ — взорвалась она в ответ.

— Смерть? Кого тут собрались хоронить. Про это у меня речи не было. Видимо упустил кое-что и не рассказал насколько сногсшибательна это его «Боевая форма». Тот яд кого хочешь отправил бы на тот свет. Да хватило бы и удара ножом в печень, тем более такого травматического… но…. Вот тут и начинается другая история. Все наши мероприятия, как выяснилось, только мешают ему справиться со всеми последствиями самостоятельно. Если его не убили на месте, он вероятнее всего, даже руку или ногу отрастит, по прошествии некоторого времени, если, конечно, утратит во время поединка. Да и так, в несчастном случае. Насчёт головы врачи не уверены, просто это такая тёмная область… но ничему не удивлюсь, — стал объяснять он ей, как та сильно заблуждается.

— Постойте, как головы⁈ — изумилась Ромашкина.

Тем временем, врачи проскользили мимо них и занялись снятием с Конопли всех этих проводочков и трубочек.

— Не спрашивайте, не знаю, да и вообще, это из области теории, но, предположительно, если оставить в покое то, что принято считать обезглавленным трупом, у всех нормальных людей, со временем, возможно и весьма даже вероятно, отрастёт новая голова. Будет это Джонатан или новый человек, естественно, никто не знает. Да и желания такого проверять, кроме некоторых энтузиастов, ни у кого нет. Одно дело в фантастике все эти этические проблемы, другое, вдруг столкнуться с ними в реальной жизни, — пояснил полковник Петров.

— Получается, вы серьёзно… — кажется Ромашкина начала смиряться с правдивостью сказанного.

В это время, наконец, вокруг установилась тишина. Ничего не пищало, не моргало и все вошедшие ушли по своим делам и в палате осталось лишь трое.

— Очень даже. Вам бы посмотреть на своё поведение со стороны, а потом говорить, что все пытаются заниматься сводничеством. У Конопли есть своя мать, чтобы пытаться её заменить, а его женщиной вы не хотите быть по ряду причин. Вполне понятных, кстати. Так просто отпустите его и займитесь личной жизнью. Свои соображения я уже высказал в письменной форме и отправил наверх. Так вот, есть мнение, отстранить вас от работы совсем и отправить на пенсию. Начните уже относиться к своим служебным обязанностям без примешивания личного отношения к ученикам. Иначе, рано или поздно, оно возобладает, — высказал ей полковник.

— Даже о поведении в сегодняшнем инциденте подведут под это, а не служебную халатность иных служб. Понятно. Спасибо что предупредили, — зло ответила она.