Электорат хакера

НАДЕЮСЬ, ХАКЕР ПОНИМАЕТ, ЧТО ВСЯ ОПЕРАЦИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ ПРОВЕДЕНА БЕЗ НЕПОСРЕДСТВЕННОГО УЧАСТИЯ КОГО-ЛИБО ИЗ ШТАБА ЕРШЕВСКОГО, ДАБЫ ВПОСЛЕДСТВИИ ЭТО НЕ ОБЕРНУЛОСЬ ПРОТИВ ВАС ЖЕ САМИХ.

— ЗА ДУРАКА МЕНЯ СЧИТАЕШЬ? — спросил я его.

Пентиум оскорбительно долго шуршал своими мозгами, после чего ответил:

СКОРЕЕ НЕТ, ЧЕМ ДА.

«Ну и на том спасибо», — подумал я и, несколько расстроившись, пошел спать.

И все же перед сном я решил сделать один звонок. Я набрал московский номер, который мне дал господин Булдаков вместе с материалами по делу об убийстве его племянницы. После нескольких секунд ожидания трубку снял сам хозяин квартиры.

Я поздоровался и извинился за поздний звонок. Он сразу прервал мои извинения и попросил перейти к делу. Я почему-то сразу понял, что это не жест надменности, а глубокая заинтересованность человека в получении информации по делу. Я изложил ему вкратце события последних дней, закончив свой рассказ тем, что назвал имена непосредственных убийц Оксаны.

— Я благодарен вам за проделанную работу. Но меня больше интересует, кто за ними стоит, — после некоторой паузы проговорил Булдаков.

Я рассказал ему о подозрениях РУОПа насчет Бурова, но оговорился, что конкретных доказательств нет и что сейчас ищут аудиокассету с записью его разговора с Филимоновым.

— По всей вероятности, — сказал я, — из-за этой кассеты и было совершено несколько убийств, в том числе и Оксаны.

Булдаков спросил меня, возможно ли, что в случае нахождения этого компромата заказчик преступления понесет наказание по всей строгости.

Я ответил, что стопроцентной уверенности нет, но шансы очень высоки. Помолчав, он сказал, что ему нужны как раз стопроцентные гарантии. Я ответил, что таких гарантий никто не может дать. Булдаков еще немного помолчал, затем еще раз поблагодарил за проведенное расследование, сказал, что при удобном случае рассчитается со мной, и повесил трубку.

Утром во время завтрака я вспомнил о том, что не спросил Приятеля, что он имел в виду, когда советовал мне перечитать «Мертвые души». Но, учитывая его вчерашнее оскорбительное поведение, решил все же не связываться с ним сегодня и поехал на работу.

Первым делом я спросил у дежурившего на входе Михаила, где в данный момент находится Тополянский.

— Ждет вас в вашем кабинете, — ответил он.

Я тут же направился в кабинет и застал там Тополянского во вчерашней позе: развалившегося в моем кресле с ногами на столе.

— Как дела? — коротко спросил я его.

— Отлично, — ответил он.

— Груз готов? Место найдено?

— Все нормально, — сказал он. — Товар закуплен, место подыскивается. После обеда будут результаты.

— Смотри не подведи…

— О чем ты говоришь, — почти обиделся Тополянский.

После разговора мы отправились на планерку, где Джаванидзе тут же поинтересовался у нас о принимаемых нами после вчерашнего разговора мерах. Тополянский, вальяжно отхлебнув, заявил, что меры предпринимаются самые серьезные и результаты не заставят себя ждать. Джаванидзе не стал вдаваться в дальнейшие расспросы и предоставил слово Ершевскому.

Георгий был с утра мрачен и сразу перешел к делу, сообщив собравшимся:

— В сегодняшней прессе опубликован ряд социологических опросов, по результатам которых мой рейтинг в предвыборной гонке не поднимается выше третьего места. Не скрою, это меня серьезно беспокоит.

— И в какой же это прессе? — вступил в перепалку Тополянский. — Уж не в газете ли «Будни в погонах»?

— Да. Именно в ней. И в «Вестях из Тарасова» тоже.

— Спорю на сто баксов, что в «Буднях» на первом месте стоит Муханев, а на втором — Пальцев, а в «Вестях» наоборот — Пальцев на первом.

Я решил помочь Тополянскому и сказал:

— Полагаю, что в первом случае опрос был произведен среди курсантов-десантников на утренней поверке по команде типа «на первый-второй рассчитайсь», а во втором — среди клиентов похоронного агентства «Банзай». Причем даже среди тех, которые уже сделали свой выбор между этим и тем светом.

Собравшиеся загоготали. Я довольный откинулся в кресле и тут понял наконец, что имел в виду Приятель под «мертвыми душами». Он просто предупреждал меня, что наверняка Пальцев будет использовать своих клиентов, как живых, так и, возможно, мертвых. И очередной нашей задачей, наряду с разборками с генералом Муханевым, должна стать работа по недопущению фальсификации результатов выборов со стороны Пальцева. Это являлось более сложной задачей, поскольку Пальцев неофициально считался кандидатом от «партии власти» и активно поддерживался губернатором.

Мысленно вернувшись на собрание, я не стал участвовать в дебатах о том, среди кого из наших избирателей мы должны проводить опросы, чтобы обеспечить Ершевскому безусловное первое место.

В отличие от Муханева и Пальцева конкретным, в любом случае поддержавшим бы его электоратом наш кандидат не располагал.