Елабуга

– Ну, и что встал? Мне за доктором бежать? Вытаскивай, посмотрим, какой он живой.

Но, когда Витя тело перевернул, то главный, а сверху лежал именно он, признаков жизни уже не подавал. Дыхания не было, пульс на сонной артерии не прощупывался, Андрей дальше проверять не стал.

– Помер шеф твой, кончился. Дружка своего тащи.

– Не дружок он мне, так, вместе на дело пошли.

– А мне плевать. Оттаскивай. И фонарик его сюда давай.

Когда дверь в сарай освободилась, Андрей подошел к темнеющему проему и остановился. Заходить не хотелось. Он боялся того, что может увидеть.

– Пойдем, – позвал он Витю, – поможешь.

Втолкнув Витю в сарай, Андрей зашел следом. Настя лежала в углу, там, куда он ее отправил перед всей это кутерьмой, и обеими руками прижимала к груди свою книгу. Андрей подошел к ней, присел и начал поднимать ее на руки. Вдруг Настя открыла глаза и с шумом вдохнула.

– Настя… ты… всё хорошо у тебя, Настя?

– Дышать тяжело.

– Что стоишь? Дом открывай, быстро! – крикнул он Вите.

Тот побежал, открывая перед Андреем дверь, зажег керосиновую лампу, побежал в другую комнату, крикнув, что сейчас еще свет принесет.

Андрей положил Настю прямо на стол, смахнув с него всё, что там было, вместе со скатертью.

– Настя, где болит?

– Дышать немного больно, но уже легче.

Прибежал Витя, зажег еще одну лампу, молча стал в стороне.

– Давай посмотрим, Настя, что там у тебя, – Андрей аккуратно убрал книгу с Настиной груди. – Где болит?

Одежда была цела, крови нигде видно не было. Настя показала на центр груди.

– Я расстегну, посмотрю. Не бойся, я аккуратно.

– Хорошо, – слабым голосом ответила Настя.

Там, куда показала Настя, никаких ран не было, только стремительно наливался здоровенный синяк. Андрей поднял книгу. В титульной обложке чернела дыра, с тыла картон выпячивался, но отверстия не было. Открыл книгу, пуля остановилась на сказке «Оле-Лукойе», страниц за пятьдесят до конца.

– Хороший бронежилет получился, да, Настя? – спросил он, начав ощупывать Настины ребра. – Вроде целы. Болеть, конечно, будет, но недолго.

Марина

Утром пришел участковый, выгонять всех на расчистку аэродрома, но, посмотрев на Марину, еле доковылявшую до порога, разрешил остаться ей дома. Остальные – и хозяева, и Мур – пошли на работы. Оставшись одна, Марина долго перебирала свой сундучок с рукописными сборниками стихов, которые она делала, надеясь на продажу коллекционерам, один из них открылся на старом, двадцатилетней давности:

«Знаю, умру на заре! На которой из двух,
Вместе с которой из двух – не решить по заказу!
Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!»

Подумала – наверное, не на заре. Пускай сейчас тухнет, гореть уже нечему. Не будет уже от нее ничего хорошего никому, одна помеха.

Решившись, начала собираться. Собрала вещи, как смогла, прибралась, чтобы не беспокоился никто об этом ПОТОМ.

Взяла лист бумаги из хранившейся тонкой стопочки, написала записку. Сначала – Муру:

«Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але – если увидишь – что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик».

Андрей

Настя, не без помощи волшебной обезболивающей таблетки из Андреевых запасов, за час пришла в себя и уже спокойно передвигалась. Витя, когда увидел почти пробитую книгу, впечатлился от осознания того, куда чуть не вляпался и торжественно пообещал, поклявшись здоровьем своих детей, что сделает всё, чтобы загладить вину за участие в таком безобразии.

– Я ведь водила простой, это Башмак соблазнил меня легкими деньгами. Я и повелся. Не стоит оно того, лучше я баранку крутить буду, чем такое, на ребенка руку поднимать.

Андрей, конечно, сомневался в том, что Витя вот так просто встанет на путь исправления, но ему, по большому счету, было всё равно, главное, добраться до места.

– Ну что, Витя, давай, освобождай свой пепелац от груза и поедем, чего ждать, без малого две сотни дорога.

– Вы уж извините, на этом драндулете мы далеко не уедем. Сломается. Машинку эту уж чинили-чинили, а толку никакого, смерть ей, видать, скоро придет.

– Витя, ты не понимаешь? Я же сказал тебе: мне надо в Елабугу. Именно сегодня, и чем раньше, тем лучше. Давай, думай, как добираться будем.

– Было бы время, можно было бы на катере. Но ночью катер не пойдет, а с утра если выйти, то как раз только к вечеру доберемся.

– Нет, Витя, вечером поздно будет. Может, другую машину найдешь?

– Другую машину, это всё равно что шило на мыло менять. Такие же развалюхи. – Витя задумался. – А на самолете полетите? Не побоитесь?

– Правда, на самолете? Полетим, отчего же. На У-2?

– Нет, на У-2 не получится, да вы туда вдвоем и не влезете, наверное. На АИР-6.

– Это что за зверь?