Экстрасенс разбушевался

В отношении целителя Родин не волновался. Мурашко – советский человек, а они КГБ боятся. Согласится как миленький! Потому отправил в Минск сына Валентина. Дело-то семейное, чем меньше посвящено посторонних, тем лучше. И вот тут случился первый прокол – целитель отказался наотрез. Да еще разговаривал с сыном грубо, угрожал ему. Валентин вернулся в Москву больной, его пришлось положить в госпиталь, где сыном занимались лучшие врачи. Получалось у них плохо – ноги у Валентина начали гнить. Врачи предлагали ампутацию. Генерал пока разрешения не давал. Вот возьмет Мурашко в оборот, и первое, что прикажет, – исцелить сына. Пусть только не сделает!

Взять в оборот не получалось. Белорусский КГБ встал на защиту Мурашко. Их председатель прислал начальнику ПГУ письмо. Тот вызвал Родина, дал прочесть, после чего заявил:

– Прекращайте это, Семен Кузьмич! Или отложите. Идея хороша, но главный фигурант участвовать не желает. Прессовать нельзя – человек ни в чем не провинился перед советской властью. Коллеги из Белоруссии об этом прямо пишут. Хорошо еще мне, а могли б и председателю. Он бы настучал нам по головам. Я вас прикрою, но второй прокол…

И вот тот случился. В этот раз операцию Родин разработал тщательно. Для начала нашел способ выманить Мурашко и его жену в Москву. Кто ж откажется от халявной поездки в Германию? Только целителю ее не видать. Встретят на вокзале, отвезут на конспиративную квартиру, где вдумчиво поработают. Согласился бы строптивец, никуда б не делся. Но Мурашко в Москву не приехал. Его спутники заявили, что целитель передумал. Каково же было изумление Родина, когда резидент в Германии сообщил, что Мурашко с женой прибыли в Франкфурт. Как такое могло произойти? Границу Мурашко пересечь не мог – на этот счет КПП получили ориентировки. И проверка показала: нет, не пересекал. Тем не менее, фигурант в Германии. Вывод следовал один: у Мурашко есть паспорта на другие имена. Однозначно, не советские. Но какие? Может быть израильские – с евреями экстрасенс водил шашни? Но и это предусмотрели. Рейсам авиакомпании «Малев»[25] уделяли особое внимание. Мурашко улетел другим? С израильским паспортом маловероятно. К ним у пограничников особый подход – СССР еще не восстановил дипломатических отношений с еврейским государством. Непременно б задержали.

В принципе генерал не огорчился. Мурашко в Германии? Замечательно. Привезти его оттуда проще, чем из Минска. Там целителя не станут защищать местный КГБ и ЦК компартии. Технология отработана. Оперативники КГБ из посольства доставят парочку в аэропорт, где посадят на рейс «Аэрофлота». Перед этим вколют препарат, подавляющий волю. Самолет доставит целителя и его жену в Москву. Ну, а далее по плану. Родин с легким сердцем приказал начать операцию.

Шифровку на стол ему положили утром. Резидент в Германии сообщал, что группу захвата задержала немецкая полиция. Мурашко похитить не удалось. Ведется разбирательство. Оставалась надежда, что с немцы не станут поднимать шум и спустят дело на тормозах. Во второй половине дня надежда разлетелась вдребезги: Мурашко дал интервью журналистам. Радиостанция «Немецкая волна» смаковала подробности. Вечером Родину позвонил начальник ПГУ.

– Доигрался? – спросил зловеще. – Я ведь предупреждал. Все, Семен Кузьмич! Завтра мой рапорт ляжет на стол председателя.

Родин не обиделся – начальник прикрывал задницу. Он и сам так поступал. Утром следующего дня ему позвонили из приемной Крючкова и пригласили к председателю. Родин к разговору был готов. Без последствий не обойдется, но он выкрутится. Да, ошибся, но думал о стране. Кто же знал, что Мурашко – скрытый враг?

– Враг, значит? – хмыкнул председатель, выслушав генерала. Он открыл лежавшую перед ним папку и достал из нее листок. Надел очки. – Вот что этот враг заявил немецким журналистам. «Разногласий с СССР у меня нет, политическое убежище в Германии просить не собираюсь. Происшедшее со мной – самодеятельность отдельных чинов КГБ», – зачитал Крючков. – И ведь правильно сказал – именно, что самодеятельность. Профессионализмом здесь не пахнет. Операцию вы задумали красивую, но исполнили – хуже не бывает. Твой сынок сдуру принялся угрожать Мурашко. Спрашивается, зачем? Ведь целитель согласился. Вот, – он снова заглянул в листок. – «Я сказал, что не против зарабатывать валюту СССР, но хочу знать, что ее тратят на благие цели, например, на закупку лекарств. Подполковник Родин ответил, что это невозможно». Почему, Семен Кузьмич? Неужели трудно было часть заработанных средств отправлять на счет кооператива целителя? Пусть бы радовался, ощущая причастность к добрым делам. Старался б больше. Вы же сходу оттолкнули человека, да еще озлобили его угрозами. Сами сделали врагом. Удивительно топорная работа.

Родин не ответил. Он сидел, опустив глаза в стол. Председатель прав, конечно, но тогда делиться не хотелось. А сейчас бы все отдал, чтобы переиграть.