Экстр

— Патар Ивиаслин, Енена Ивиаеталир. — Нараинские имена, кроме Кистура Ашторета, казались Данло трудными — особенно у двух последних женщин (или мужчин). Это были Диверос Те, тонколицее существо, пребывающее где-то в ином мире, и Ананда Наркаваж, чьи губы дрожали, а полузакрытые глаза ускользали от взгляда Данло. Вот какова, стало быть, элита этого города, его принцы, лорды и махарани. Данло предполагал, что они правят также и всей планетой, и был очень близок к правде.

— Позвольте предложить вам чаю, — сказал Изас Лель. По его знаку служебный робот раздал чашки с горячим напитком трансценденталам и Данло. Чай испускал непривычный пряный аромат. Эде, парящий над своим компьютером на полу рядом с подушкой, исподтишка показал знаками:

— Берегись отравы! Берегись наркотика правды — эти нараины определенно захотят прочесть твои мысли.

Данло улыбнулся и отпил большой глоток — что ему еще оставалось?

Допрос, которого он ожидал, начался сразу, без промедления.

— Вы утверждаете, что являетесь пилотом Ордена из мира под названием Невернес, — сказал Изас Лель. — Что это за Орден? Какая звезда освещает ваш мир?

Данло поставил чашку на пол, нащупал в брючном кармане флейту, сделал глубокий вдох и ответил:

— Если быть точным, Невернесом называется город, в котором я учился. Сама планета носит название Ледопад, хотя иногда ее тоже называют Невернесом по имени города. И солнце наше называется звезда Невернеса.

— Вы и родились в этом городе?

— Вблизи от него.

— Открытый город. Вы сказали по радио, что Невернес открыт свету звезд, — это правда?

— Да.

— Где же находится звезда Невернеса?

Данло протянул руку и указал вправо над головой Ананды Наркаваж. Он гордился тем, что в любой точке вселенной, в самой глубине закрытого города, при любой пространственной ориентации всегда мог найти дорогу домой.

— Вон там, — сказал он просто.

Изаса Леля и всех остальных этот ответ привел в замешательство. Их глаза сделались такими пустыми, точно вовсе провалились внутрь.

— Я имел в виду ее местонахождение относительно Известных Звезд, — пояснил Изас Лель.

Данло внутренне улыбнулся, задавая себе вопрос, сколько звезд может быть известно этим живущим в улье людям. Сам он знал десять тысяч по имени и около миллиона с виду, с созвездиями, которые они составляли среди неисчислимых огней галактики.

— Какие звезды вы называете Известными? — спросил он.

— Вы хотите сказать, что не знаете этого?

— Нет, не знаю.

Изас Лель закрыл глаза. Закат на стенах комнаты исчез, ушел, как вода в сточную трубу. На миг в зале стало темно, как в космосе, а затем зажглись звезды — тысячи белых огоньков, изображающих звезды. Данло почти сразу узнал бледно-голубую звезду сайни, и звезду в хвосте Рыбы, и Медеарис Люс, и все другие звезды этого сектора.

— Можете ли вы показать, которая из них звезда Невернеса?

— Ее здесь нет.

— Но это Известные Звезды, — произнес Изас Лель с ударением, будто Данло был слепым или глухим.

— Звезда Невернеса светит в другом месте галактики.

— Но здесь показаны все звезды в радиусе пятидесяти световых лет! — В устах Изаса Леля «линья-то» — световой год — звучало как нечто недоступное воображению. Впрочем, расстояние в шесть триллионов миль представить действительно нелегко.

— Звезда Невернеса светит далеко отсюда.

— Дальше, чем сто световых лет?

— Да.

— Насколько же далеко?

— Очень… очень далеко. — Данло на миг зажмурился и добавил: — Если измерять по прямой линии, от вашей звезды до моей будет около тридцати тысяч световых лет.

Данло, как обычно, говорил негромко, но эта цифра прозвучала, как удар грома. В зале повисла глубокая тишина.

— Не может быть! — воскликнул Диверос Те. Его (или ее) голос напоминал самые тихие звуки бамбуковой флейты, и Данло слышал его впервые.

— Тридцать тысяч световых лет — это невозможно, — подтвердила Ананда Наркаваж.

— Это не может быть правдой, — поддержала их своим мелодичным голосом Лиесвир Ивиосс.

Тем не менее это была чистая правда. Данло пересек линзу галактики и проник, возможно, дальше, чем любой другой пилот в истории Ордена. Тридцать тысяч световых лет — это очень далекий путь, такой далекий, что даже мастер-пилоты Невернеса, сидя у своих очагов, изумились бы, услышав о нем.

Взгляды всех трансценденталов в мерцающем сумраке зала сосредоточились теперь на Изасе Леле, как будто он говорил им что-то. Через некоторое время он заговорил по-настоящему, посредством звуковых волн:

— Возможно, Данло ви Соли Рингесс из Невернеса действительно говорит правду — или верит, что говорит ее.