Экспроприатор

— Да, я же сказал, что они пытались, а не сделали. Пытались-пытались, да обосрались. Марка мы выцепили на границе Латвии и приволокли сюда. Прокурор хоть и старательно изображал, что страдает косоглазием и слабоумием, но угроза вывести одну компрометирующую ситуацию в широкие массы, если они не прекратят хуйней страдать подействовала и мы с ними танцевали по моим условиям. То есть я мирно уезжаю на три года и таким образом они как бы и Ерохину отсосали потому что все-таки посадили меня как ему обещали, и попутно мне соснули, потому что я на три года отдыхать уехал, а не десять, как Ерохин для меня проплачивал. Но больше они до нас не доебываются, за это мы тоже договорились и держим руку на пульсе со скрытой записью как их начальство с Ерохиным чуть не в десна долбятся обсуждая псевдосмерть сыночки-корзиночки, для чего псевдосмерть нужна и сколько будет стоить плюсом сверху пару статей мне… поэтому прокурор страдать косоглазием и слабоумием прекратил, когда мы Марка притащили и угрожали двинуть запись и эту гниду засветить в доказательство как красиво высшие чины трахаются. Что-то я увлекся. Короче, Марк как из больницы вышел… он там лежал потому что я чуток рассердился на него, но как только он вышел мы его выпинули обратно за границу, чтобы тут ни мусорам ни нам не мешался. Однако папаша Марка посчитал всю ситуацию для себя личным оскорблением и почему-то выбрал меня как главного своего врага, а мой бизнес и то, что я взял у Марка в качестве моральной компенсации, как отнятое у него самого. Так и живем. Чиновник, мечтающий отжать сегмент где я банчу ворованными тачками, мои насосы с лизинга, сеть автосервисов ну и еще по мелочи хуйни всякой, и я, сказавший ко мне не лезть, иначе еще раз по ебалу выхватит. А он не понимает, пидор. Заебись живем. И дальше походу еще круче будет, да, Межекова? Постаралась ты, сука.

Я нервно хмыкнула и меня вжало в спинку дивана, когда он, отставив бутылку и кинув в нее сигарету встал с края стола и медленно и плавно направился ко мне. Остановился рядом, обдавая тяжелейшей, непереносимой раздачей, которую я никогда не смогу сожрать и чуть склонив голову почти не слышно произнес губами, едва подавляя звериный оскал:

— Я как-то пизданул, что руку на тебя не подниму, но впервые в жизни я нарушу свое слово, ты вынудила, сука. У тебя два часа, чтобы съебаться из города и никогда сюда не возвращаться. Два часа, иначе я грех на душу возьму. Съебывай на хуй отсюда, тварь, у тебя два часа и ни минутой больше.

Момент как я вышла из сервиса выпал из памяти. Из памяти выпало почти все, кроме того, как я слушала гудки, дозваниваясь до своей сестры и выруливая с парковки. Она отклонила вызов. Но прислала сообщение.

«Я беременна. Аборт делать не буду»

Я взвыла, едва не уебалась в столб и с трудом, заехав передним левым на тротуар, остановила машину.

«Он тебя заставит дура»

Неверными пальцами, раза с пятого.

«Не заставит. Больше НЕ ВМЕШИВАЙСЯ в мою жизнь»

Конечно, не стану. Игра не стоит свеч, Света. И не стоила.

Я в аду.

Всё.

* * *

Обратно четыреста километров в город из которого я уехала два месяца назад. Уезжала со злостью Возвращалась с безумием.

Не сказать, что Андрей так уж злорадствовал, когда в семь утра я уебала с ноги в дверь нашего дома, проигнорировав нахуй дверной звонок. Он, сонно потирая глаза распахнул дверь минуты через три, когда я уже почти ногу себе отбила.

— Все-таки осознала, Полечка, да? — довольно ухмыльнулась эта сволочушка, облокачиваясь плечом о косяк.

— Да. Что я тебя достойна. На колени падать не буду, ты уж не серчай, старче. Дай пройти. — Даже не посмотрела в его лицо, просто вваливаясь за порог.

Не разуваясь на кухню, к холодильнику.

— Фу, что за дерьмо? — с отвращением сплюнула на пол одно из его правильных блюд. — Есть что-нибудь съедобное? — Начала рыться по шкафам, вытаскивая все, швыряя на пол. — В этом доме кроме твоих помоев нет ничего? А бухло все где? А, ты же в кабинет к себе перетащил. Хуй с ним, пошли туда, мне как раз там кое-что нужно.

Андрюша в полном ахере смотрел на меня, решительно шагающую в холл к лестнице на второй этаж. И взлетевшей по ней, с пинка распахнувшей дверь его кабинета.

— Полин, может, поговорим? — растерянно спросил он, останавливаясь возле меня, присевшей на корточки у сейфа в углу и набирающей код.

— Давай. Мы там еще ж женаты, да? Тогда получается, что я тебе изменила. — Наконец-то это сранное металлическое уебище разблокировалось и я рывком открыла дверь.

— Ну… один-один. — Тихо выдал он.

Стало противно.

— Уйди отсюда, а. — Поморщившись, бросила через плечо, перебирая пачки денег и прикидывая сколько мне взять.

— Я на тебя в полицию заявлю.

— Ага, давай. Что жена денег взяла. — Ну, вот эти две сойдут.

— После развода напишу.

— Взяла я еще в браке. — Обворожительно улыбнулась, сжимая деньги в руках и направляясь к шкафу в углу его кабинета за алкоголем.

— Это легко подправить и…