Экспроприатор

Оглядела ее комнату совсем другим взглядом. Много новых безделушек, но ценных. Из приоткрытой двери шкафа-купе видны достаточно занимательные шмотки. Даже на первый взгляд не дешевые. Посмотрела на сестру и мои губы искривила усмешка.

Тело подтянуто, видно, что она не пренебрегает интенсивными тренировками. Как и солярием. Волосы и лицо — салонный уход. Косметика. Протянула руку, начала перебирать у зеркала бесчисленные баночки, склянки, пластиковые футляры. Здесь нет ни одного неизвестного бренда.

— Ты же понимаешь, о чем я сейчас думаю? — негромко произнесла я, взглядом усаживая ее на край кровати и скользя ногтем по флакону известного парфюма. — Света? Я сама с собой разговариваю, что ли?

— Господи, да не проститутка я, успокойся. — Она пыталась храбриться, но под моим тяжелым взглядом выходило у нее весьма херово. — Полин, честно.

— Сколько ему лет?

— Кому?

— Дуру не изображай. Сколько лет мужику, ради которого ты так прихорашиваешься и который дает тебе на это деньги.

— Он хороший человек, Полин. Он очень хороший и я его люблю…

— Сколько. Ему. Лет.

— Пятьдесят два.

Старше на ее на тридцать три года. На тридцать три.

— Ты ебан… — оборвала себя, прикрыв глаза и медленно выдыхая. — Он женат?

— Полин… — с отчаянием прошептала она.

— Света… — я посмотрела на нее в неверии. — Просто… Сука, это просто… Свет, ты даже не представляешь! — Я неожиданно для себя прыснула. — Я тут, значит, с Андреем развожусь из-за того что он какую-то овцу трахнул и не сумел это скрыть, а моя сестра с женатым… Любовь у нее… Нет, это вообще бред. Это какой-то дурной сон! — я попыталась сдержаться, но даже сквозь дрожащую ладонь у меня прорвался надрывный, какой-то скулящий возглас, — да что за нахуй происходит?..

— Ты с Андреем разводишься?..

Я стиснула рот ладонью, пытаясь унять странный, надрывный смех и совсем не осознавая, что плачу. Смотрю на свою глупую сестру, внутри все дрожит, а я смеюсь. И плачу. Ее это пугает, а я не могу прекратить. Совсем не могу взять себя в руки. Меня просто прорывает изнутри. С головой накрывает кошмар отодвинутый на задворки сознания деланной смелостью и уверенностью когда вокруг меня все так внезапно начало рушиться.

Накрывает и топит в смердящей вони от предательства, от несправедливости, от полной безнаказанности урода, так подло ударившего в спину, еще и вдогонку так унижающего вообще ни за что… И окончательно добивает одно простое осознание — я одна. Совсем. Некому заступиться. Да даже опереться не на кого, чтобы просто перебинтовать подрубленные колени. Одна. Да и похуй. Как будто когда-то было иначе.

Эта бестолочь смотрит на меня в абсолютном непонимании расширившимися от страха глазами и меня это смешит. И снова заставляет плакать. Потому что у нее ситуация еще хуже — она даже не осознает, в какое дерьмо лезет. Не понимает вообще. Я хоть и как-то пыталась подстраховаться, пусть не помогло, но я пыталась, а эта… ебучий случай тебе название, Света!

— Бухло, блять, принеси… — едва выдавила сквозь жалкие всхлипы, склоняясь вперед, обнимая свои колени и умоляя себя прекратить. Только дрожь, мелко сотрясающую тело, эти мольбы совсем не интересуют. — Я с тобой на трезвую голову не смогу разговаривать. Дура, блять. Света, ты просто пиздец какая дура.

Глава 2

Мне пришла смс. От недобывшего мужа.

«Ты еще не осознала свою ошибку?»

Я громко расхохоталась глядя на текст и быстро стала набирать ответ:

«Осознала. Андрей, прости меня за то, что я настолько буквально восприняла одну известную цитату. Это было глупо, признаю»

Ответил почти сразу:

«Какую цитату?»

Зло фыркнула.

«Чтобы быть вечно молодым, нужно трахнуть старость.

Поняла действительно чересчур буквально. Была молода и хотелось такой остаться, искала способы»

Ухмыльнулась, выжидательно глядя в экран, но Андрей мне так и не ответил. Какие мы обидчивые, надо же!

Так и не дождавшись его реакции, ключила блокировку экрана и кинула телефон в карман кожаной куртки. Вроде знает меня, а все равно прессовать морально надумал. Дурной совсем, что ли. Ладно бы комплексов у него не было, на которых я сплясать могу, а то…

Я положила руки на руль и откинула голову, прикрыв глаза.

Вчера, когда я загасила двести грамм водки и меня отпустило, я стала очень последовательно с пояснениями для тупых рассказывать испуганной до смерти и плачущей сестре, почему именно она дура и чем закончится ее любовь. Она возникала, возражала, божилась в абсурдных вещах. Например таких как то, что ее любовник самый замечательный, любит ее всей душой и, сука, обязательно разведется. Я заржала и накатила еще двести грамм, чтобы с ноги не уебать этой наивной овце.