Экспресс-метод

Когда его рука начала шнырять в поиске кнопки, открывающей бардачок, он ощутил глухой толчок спереди, а затем увидел кровь на лобовом стекле. Он резко затормозил и, забыв про кашляющего соседа, выскочил из машины. Девушка лежала без сознания, вся в крови, её голова была разбита как у фарфоровой куклы. Мужчина в очках вышел, совершенно избавившись от кашля, в его руках была бутылка с водой, его голос был невозмутим:

– Я вызвал скорую помощь. Думаю, она придёт в сознание, скорость была невысокой.

Писатель долго смотрел на девушку, не решаясь проверить, жива она или нет, он был в немой истерике.

– Что я…она шла….я не видел….я..

– Послушайте меня внимательно, пожалуйста,– настойчиво говорил мужчина в костюме, – это несчастный случай, она выбежала на дорогу, такое бывает. Я свидетель, а кроме меня и Вас здесь никого нет, мы на совершенно пустой улице, смотрите, здесь же одни гаражи. Наш адвокат сделает так, что Вас даже не станут вызывать в суд.

Когда мужчина говорил, то смотрел на писателя так, как это делают врачи: внимательно, стараясь понять, не потеряет ли сознание их пациент. Скорая помощь приехала быстро, писатель пожелал быть сопровождающим. В больнице он рассказал, что девушка попала под машину. Его оставили в коридоре, а девушку увезли в операционную. Он ждал, что за ним приедет полиция и арестует его, обвинив в убийстве, но никто не приезжал. Он смотрел по сторонам и видел разных людей: старых и молодых, мужчин и женщин, в колясках, на костылях, на каталках, с разбитыми лицами, сломанными ребрами. Он давно не видел столько боли в одном месте. Мужчина в очках тихо подошёл к писателю, предложив уйти.

– Вы узнали её имя? И что с ней?

– Да, я всё записал. Она жива, у неё открытая черепно-мозговая травма, но она не смертельна. Наша компания выплатит ей компенсацию.

Он не стал ничего говорить, молча взял бумажку с именем и уехал домой на такси.

Апрель. Третий сеанс. Тет-а-тет

Он не стал предварительно звонить или просить секретаршу оповестить о своем визите, он просто ворвался в кабинет, яростно желая набить морду каждому лысому мужчине в очках и костюме.

– Это не её имя! Мне сказали, что такой женщины с травмами головы у них за эти недели вообще не числится. Это всё крайне мерзко, гражданин! Поездка в кино на винтажном авто, Ваш кашель, который так подозрительно вовремя начался и поразительно вовремя закончился. Это гнусная постановка! Я чуть не умер от ужаса, что покалечил человека. Погорелый театр вы называете вдохновением? Это ваши методы?

Мужчина сидел за своим громоздким столом, перебирая какие-то бумаги. На этот раз его костюм был цвета бордо, под которым покоилась рубашка из белого шёлка.

– Да, Вы заметно похудели. И судя по запаху, который распространяется от Вас, курить Вы стали намного чаще.

Мужчина закашлялся, прикрыв рот платком.

– Какое Вам дело? И не надо пытаться разжалобить меня своими выходками!

– Вы ведь пришли сюда не за этим. Сколько Вы написали: две, три или тридцать три страницы? Вы видели кровь, и это Вас шокировало, особенно потому, что кровь была на Ваших руках. Адреналин, боль, страх, ощущение власти случая, осознание хрупкости человеческой жизни. Разве это не вдохновило Вас? Разве это не мистика, о которой Вы так бредили? Разве….

Тут он снова начал кашлять. Его лицо вдруг посинело, но потом начало приобретать нормальный оттенок.

– Вы издеваетесь? Прекратите кашлять. Какой же Вы урод! Откуда Вы знаете, что он умер от пневмонии? Что он умер, задыхаясь от кашля? Я не писал этого в вашей чёртовой анкете. Вы за мной следили, вы проклятые маньяки. Надеюсь, Вы получили удовольствие, потому что завтра я спалю эту контору, облив бензином в первую очередь вашу лысую голову.

И он ушёл. Он плакал, потому что его старший брат и впрямь умер, задохнувшись, засохнув как сорванный с дерева листик. Он кашлял кровью, а потом перестал дышать. Писатель плакал, плакал и писал. Слово за словом, строчка за строчкой.

Май. Пятнадцать процентов

Статуэтка ежегодной литературной премии стояла на его рабочем столе. Она была из голубого стекла, многогранная и острая, как писательское перо. Оконный свет в ней преломлялся под различными углами, оставляя после себя цветные брызги на столешнице.