Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили...

Неадекватность рациональности (характера мысли, слова и дела) главных политических организаций РФ структуре “оранжевой революции” не зависит от их политической позиции и формальной идеологии. В.В.Путин говорит о либеральных ценностях, Гайдар о рыночной экономике, Зюганов о справедливости и русской духовности – все это не о том. Все эти понятия потеряли силу в результате краха всего проекта Просвещения – и в его либеральной, и в марксистской версии. На Украине не шла речь ни о рынке или плане, ни о распределении доходов, ни о национализме или интернационализме. Все это – тематика модерна.

Недееспособность постсоветских партий как формы организации политической борьбы граждан за свои фундаментальные интересы имеет ту же самую природу, что и неспособность структур постсоветского государства выполнить свои функции по защите государственности. Постсоветские структуры напоминают оружие, из которого вынута незаметная, но необходимая деталь (например, боёк из винтовки). Перестройка уже была открытой фазой большой программы по изъятию из советских структур всех этих «бойков», и результат мы могли наблюдать в 1991 г.

Здесь мы обсуждаем конкретную и срочную проблему. Существует вполне определенная, локализованная во времени и пространстве угроза обществу и государству. Существуют структуры, которыми общество и государство располагает, чтобы преодолеть эту угрозу самому их существованию. Обнаруживатся несоответствие этих структур данной конкретной угрозе.

Угроза эта – «оранжевая» революция, то есть операция по «хирургическому» уничтожению (или «пересадке» от несовместимого с нами донора) жизненно важных для нашего общества и государства органов. Известны авторы замысла этой опрации, ее будущие исполнители и те инструменты, которыми они располагают. На наших глазах эта операция производилась в обществах и государствах, похожих на наши. Только что эта операция с успехом была проведена на Украине, причем и государственные службы, и общественные организации из РФ принимали участие в тех событиях, пытаясь противодействовать этой операции, – и оказались несостоятельны. Нам говорят, что в ближайшее время (1-3 года) эта операция начнется и на нашей территории, и никто этого не отрицает. И что же? Полная апатия и безучастие. У всех винтовок, которыми располагают государство и общество, вынуты бойки.

Характер размежевания в обществе по отношению к этой угрозе известен, все делается открыто. Цели «оранжевой» революции отвечают интересам ничтожного меньшинства населения РФ и работников государственного аппарата. Если бы большинство смогло организоваться хотя бы в минимальной степени для того, чтобы выразить свою волю в явной, осязаемой форме, то угроза была бы отведена. Потому что вся ее технология предполагает, что победа достигается в виртуальной сфере спектакля, при полном исключении осязаемых форм, хоть какого-то действия большинства. Как только большинство вырывается из зазеркалья этой виртуальной сферы в реальную жизнь, наваждение испаряется, а вместе с ним и «оранжевое» меньшинство.

В 1991 г. СССР был сломан спектаклем в Москве, где для этого была организована толпа, составлявшая 1% населения Москвы и 0,03% населения СССР. Даже одни только члены КПСС составляли 6,4% населения СССР, а они в подавляющем большинстве были противниками тех «оранжевых». Но КПСС не то чтобы не организовала эти 6,4% на осязаемое волеизъявление, она его не допустила. Как и государственные структуры не позволили своему личному составу противодействовать «оранжевым». «Агрессивному большинству», как его тогда называли, было приказано молчать, и оно не осмелилось нарушить этот приказ.

Такое же положение в существующих структурах и сегодня. Главная политическая партия – КПРФ и ее осколки. Весь смысл существования этой политической организации трудящихся – предотвращение следующего цикла антироссийской «оранжевой» революции, который добьет Россию и ввергнет население в уже бездонную социальную катастрофу. Все остальное сейчас – это волосы на нашей голове, которую собираются отрубить. Но об этом – ни одного ясного слова.

Ничего не изменилось в программных установках и образе действий с 1991 г. Это показали и январские протесты. Роль политической партии в момент острого социального конфликта – показать людям связь этого частного конфликта с фундаментальными противоречиями. Тогда люди увидят, что, выступая против конкретного действия власти (в данном случае против монетизации льгот), они борются не ради своего небольшого интереса, а за судьбу всей страны, за идеал справедливости для всех. Но ораторы на митингах принижали проблему, сводя дело к тому, что правительство обидело пенсионеров – отняло льготы натурой, а денежная компенсация маловата.