Эксперт № 40 (2014)

— Мы, конечно, будем проводить более ответственную финансовую политику, хотя при нашем уровне долговой нагрузки (соотношение долга и EBITDA в нашей корпорации составляет 0,3) и размерах нашей компании можем себе позволить некоторые риски. Но наша главная задача сегодня — максимально консолидировать этот рынок. Это придется делать в основном за счет покупки разоряющихся компаний — нам важно получить их доли рынка, клиентскую базу. После установления если и не контроля над рынком, то близкого к этому положения можно будет начать зарабатывать на нем, диктовать свои условия и по ценам, и по правилам поставок. К этому мы и будем стремиться в ближайшие пять лет. Сегодня очень удачное время для этого, и многие международные игроки занимаются тем же: мы сталкиваемся в переговорах с интересами крупных холдингов Soprema, Sika. Что до стагнации, то она не будет длиться вечно, кризисы рано или поздно заканчиваются, мы уже сейчас видим в нашем сегменте положительные звоночки. Зато такое сложное время дает возможность очень дешево купить хорошие активы, которые сегодня находятся в предбанкротном состоянии. Кризис — это не только проблемы, но и новые возможности. У нас хватает ресурсов, чтобы этими возможностями воспользоваться. На покупку итальянского завода мы даже не привлекали кредитных денег, купили на свои.

— Принесла ли эта покупка вам какие-то новые знания в плане технологий?

— Нет, все эти технологии мы хорошо знаем и давно используем. Больше того, этот завод, на который мы когда-то приезжали учиться работать, сегодня во многом отстал от наших российских предприятий как раз из-за того, что работал на небольшой рынок, не с полной отдачей. Там не обновлялись технологические линии — в этом не было большой нужды, тогда как промышленность уже предлагает более современные и эффективные решения по энергосбережению, например. По производительности он также сильно отстает от наших линий — примерно в полтора раза, у нас даже механический конструктив многих узлов сильно изменился, скорость работы линий выросла. Все это будет реконструироваться и модернизироваться по необходимости, после наращивания продаж.

По плану уже в следующем году этот завод должен выйти на точку безубыточности, а возврат инвестиций планируется в срок от трех до пяти лет. Хотя маржинальность продуктов в ближайшее время там будет ниже, чем в России, из-за более острой конкуренции.

— Насколько это сложно — покупать активы в Европе? Как выиграли тендер? Как происходило общение с властями?

— С властями общаться там гораздо проще, чем в России. По срокам прохождения официальных процедур не приходится даже сравнивать с местными порядками. Причем там была применена довольно интересная схема: после того как была достигнута договоренность п цене (после банкротства завода договаривались уже как раз с местными властями), мы почти сразу приступили к работе на заводе на правах аренды, и арендные платежи входят в сумму сделки. По сути, мы уже с января этого года работаем на заводе, выдаем продукцию, хотя официально все процедуры по покупке предприятия были закрыты только в начале осени. Власти были заинтересованы в том, чтобы предприятие не останавливало работу, налоги платились, рабочие получали зарплату, и все сделали для этого. К примеру, почти аналогичная ситуация у нас была в Казахстане — там мы тоже пытались купить обанкротившееся предприятие, которое фактически уже принадлежит госбанку, но так и не смогли ни о чем договориться. В итоге предприятие закрылось, а мы будем строить новое, собственное. Вот она, наглядная разница подходов.

Еще интересная деталь: чтобы купить завод, нам пришлось провести длительные переговоры с местными профсоюзами о численности производственного персонала, об их доходах — такого в России, конечно, вообще нет, не очень привычная ситуация. До банкротства на заводе в производстве работало 75 человек, мы договорились на том, что останется 30, хотя реально хватило бы еще раза в два меньше. Но профсоюзы больше на уступки не шли, пришлось соглашаться. Впрочем, мы планируем наращивать производство, а значит, и число рабочих тоже будет расти. Тридцати человек, по нашим прикидкам, хватит года на два.

Что до тендера, то на актив пыталось претендовать еще некое объединение локальных производителей под лозунгом типа «Не пустим чужаков», но по факту у них не было средств на эту покупку, поэтому мы остались безальтернативным вариантом.

— Изменилось ли отношение к вам в Италии, после того как началось политическое охлаждение между Россией и ЕС на почве украинских событий?