Эксперт № 33 (2014)

Крайне консервативные круги, озабоченные ростом оппозиционных настроений, устами лидера правой группы Государственного совета П. Н. Дурново уже в первый день сессии потребовали от власти вспомнить, что «в России еще можно и должно приказывать», а также «забыть страх перед разными фетишами» и установить в стране режим, соответствующий военному времени. «Когда пройдет несколько месяцев такого режима, — утверждал Дурново, — то всякий встанет на свое место, будут забыты никому не нужные сейчас реформы, и мало-помалу пойдут победы». Принципиально иного мнения придерживались либералы, на второй день работы Государственной думы объединенным фронтом выдвинувшие знаменитую формулу, требовавшую власти, опирающейся на «народное доверие» (то есть на думское большинство).

Период «священного единения», провозглашенного год назад на волне патриотического подъема, закончился. Либералы винили в этом правительство, считая, что «единение» было нарушено вовсе не по вине Думы. Правые, в свою очередь, полагали, что выброшенный либералами в начале войны лозунг единения и партийного нейтралитета имел единственную цель «получить доступ к правительственной работе и под этим флагом иметь возможность пускать мины под отечественный корабль».

Либеральное наступление

Между тем либеральная оппозиция готовилась наступать. Ей казалось, что еще немного, и правительство поделится с оппозиционерами своими властными полномочиями. И пока правые определялись в своей стратегии, в августе 1915 года сформировался единый фронт оппозиции, получивший название Прогрессивного блока. Из 422 депутатов Государственной думы в его состав вошло 236. За рамками блока остались лишь фракция правых, заметно потерявшая в весе, наиболее консервативная часть фракции националистов (другая ее часть — «прогрессивные националисты» — примкнули к блоку) и левые — меньшевики и трудовики. В Государственном совете к блоку безоговорочно присоединилась академическая группа, а группа центра и кружок внепартийного объединения сочувственно отнеслись к объединению либеральных сил.

Таким образом, три из пяти групп Государственного совета (кроме правой и правого центра) оказались в рядах оппозиции. Переход на сторону оппозиции значительного числа членов верхней палаты произвел на общество не меньшее впечатление, чем возникновение объединенной оппозиции в Думе. «Кто мог бы предвидеть, в самом деле, что пошатнется такая твердыня застоя и реакции, какою с самого начала новой эпохи был Государственный совет? — писал известный либеральный публицист К. К. Арсеньев. — Еще недавно он казался несокрушимой преградой на пути мирного развития России… И вот, случилось нечто неожиданное и удивительное: в обители регресса образовался своего рода прогрессивный блок, ведущий переговоры с таким же блоком в Гос. Думе».

Либералы во главе с Александром Керенским сдали власть революции. Один из активных деятелей Прогрессивного блока кадет В. А. Маклаков уже в эмиграции с горечью писал: «Правые не ошиблись и в том, что революционеры у власти не будут похожи на тех идеалистов, которыми их по традиции изображали русские либералы»

Фото: РИА Новости

Прогрессивный блок, по словам его лидера П. Н. Милюкова, явился «суррогатом священного единения», после того как оно было нарушено по вине власти. Центральным пунктом соглашения было требование создать «объединенное правительство из лиц, пользующихся доверием страны, и действующее в согласии с либеральным большинством законодательных учреждений».

Оппозиция также выдвигала ряд требований, представлявших следующую программу: амнистия по политическим и религиозным делам; признание автономии Царства Польского и снятие ограничений для поляков на территории всей империи; «вступление на путь отмены ограничений в правах евреев»; примирительная политика в финляндском вопросе; восстановление украинской печати, деятельности профсоюзов и органов рабочей печати; пересмотр положений о земском и городском самоуправлении в сторону их либерализации, введение земств на национальных окраинах; разработка законопроекта о кооперативах; восстановление мирового суда и др.