Эксперт № 33 (2014)

Если до начала XX века войны велись профессиональными и относительно небольшими по численности армиями, то в годы Первой мировой речь шла не просто о масштабном военном противостоянии, но о столкновении общественно-государственных систем. Именно от их прочности и эффективности в мобилизации ресурсов зависела победа. Широкая мобилизация (за 1914–1917 годы в России под ружье было призвано около 15,5 млн человек) и гибель профессиональных военных кадров в первый год войны привели к появлению народной армии, состоящей в основном из бывших гражданских лиц. Небывалый размах войны (потому и прозванной современниками Великой) требовал объединения усилий всех граждан империи, при этом все более стирая разницу между армией и обществом.

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Неудивительно, что уже в августе 1914-го в публичном пространстве на первый план выдвинулось понятие «народная война», которое подразумевало, что война ведется именно всем народом во имя защиты страны от германской агрессии и достижения окончательной победы, которая принесет богатые плоды и установит «вечный мир». Образ героев конкретизировал это представление, указывая, кто именно является теми самыми «народными сынами», которые, не щадя живота своего, защищают отчизну. Публичное пространство стало ареной борьбы различных общественных групп за интерпретацию понятия «народ» и отражения собственного вклада в будущую победу. Так, описание отдельных подвигов выходцев из различных сословий, социальных, национальных и конфессиональных сообществ фиксировало в публичном пространстве их вклад в общенародные усилия, которые должны были увенчаться полным разгромом противника.

Образ героев выполнял и другую социальную функцию — он был призван сформировать и актуализировать специфическую ценностную систему военного времени, в основе которой лежала так называемая этика добродетелей. Другими словами, был дан ответ на вопрос, как правильно вести себя в новой социальной реальности, предлагая шаблоны такового поведения.

Новый герой

Прежде всего ключевой характеристикой стали высокие моральные качества героя и его стремление к самопожертвованию. Если для нижних чинов речь шла о готовности «отдать душу за други своя», то для высшего командного состава значимой чертой стала забота о войсках и посвящение себя «ратному делу» полностью. А потому и образ героев выстраивался так, чтобы подчеркнуть моральное превосходство: русский дух сильнее немецкой техники.

В целом героизм рассматривался как торжество человеческого духа над собой и окружающим миром (в данном случае — умение превозмочь тягости войны или одержать победу, несмотря на неблагоприятную обстановку). Формальным критерием героизма стало получение георгиевской награды (орден Св. Георгия — для офицеров, Георгиевский крест — для нижних чинов), которая была законным свидетельством того, что ее обладатель честным образом служил отечеству на фронте.

К сожалению, подобные общественные представления о героизме, подхваченные и эксплуатируемые пропагандой, не в полной мере соответствовали реалиям Первой мировой — войны массовой, индустриальной. Войны, где господство артиллерии и пулеметов на поле боя уменьшало роль отдельного солдата, который, особенно в позиционный («окопный») период, превращался в пушечное мясо. Войны, где победа зависела не столько от личности полководца, сколько от эффективно выстроенной системы управления войсками в целом. А потому героическая пропаганда стала одним из объектов критики со стороны армии, что еще больше увеличивало пропасть между фронтом и тылом.

В окопах солдаты и офицеры критиковали общество за «казенный патриотизм», создание мифов и пренебрежение фронтовыми реалиями. Раздача же наград была далеко не всегда справедливой (особое раздражение вызывало получение боевых орденов штабными офицерами, ни разу не подвергавшими себя опасности), а внимание прессы — весьма избирательным. При этом о многих вещах (например, о героизме партизанских отрядов или деятельности тех или иных полководцев) запрещала писать военная цензура, которая стремилась учесть ошибки Русско-японской войны, когда по недосмотру в наших газетах публиковалось немало сведений, составляющих военную тайну. Да и как после того или иного боя, где достойно вел себя каждый, можно выделить лишь некоторых и представить их к награждению?