Эксперт № 24 (2014)

Несмотря на не лучшие предпосылки для инноваций, большинство фармпроизводителей из верхней двадцатки пока увеличивают расходы на R&D. Из всех отраслей промышленности фарма, согласно Global Innovation 1000 Study, инвестирует в разработки больше всех: в пять раз больше, чем аэрокосмическая и оборонная промышленность; в четыре с половиной раза больше, чем химпром; в два с половиной раза больше, чем отрасль ИКТ. Но это и неудивительно, ведь для многих компаний появление новых инновационных препаратов на рынке — порой вопрос даже не заработка, а выживания. Известно, что последние годы были весьма непростыми для фармы: пик патентного обвала пришелся на 2012 год, а за все время обвала, по подсчетам аналитиков, компании потеряют примерно 200 млрд долларов. «Вместе с патентным обвалом для многих компаний заканчивается и сытное время блокбастеров, препаратов, приносивших в год от одного до десяти миллиардов долларов, — говорит старший партнер Management Centre Europe Сергей Давыдов . — Компании начинают уходить в более узкие ниши. Конкуренция возрастает, и нужно постоянно доказывать, что ты сделал принципиально лучший продукт». Однако, как уже отмечалось, компаниям очень трудно сократить издержки на R&D. Как отмечал топ-менеджер одной крупной фармкомпании, действительно инновационный продукт не может быть дешевым. Фармкомпании оперируют в условиях высокого риска, ведь примерно из десяти продуктов удачным может стать один, и выясняется это уже на поздних стадиях разработки. А все затраты на неудачи должны покрываться одним удачным продуктом.

Компании всячески пытаются оптимизировать свою деятельность. Наиболее простые решения лежат не в сфере R&D. «Продаются целые подразделения, идет специализация в тех нишах, в которых компании чувствуют себя наиболее уверенно, — комментирует Сергей Давыдов. — Недавно швейцарская компания Novartis продала свое подразделение по производству вакцин английской компании GlaxoSmithKline, а взамен купила у нее бизнес по производству лекарств против рака. Канадская компания Valeant очень агрессивно себя ведет на рынке, все время что-то покупает, специализируясь в таких областях, как дерматология и офтальмология». AstraZeneca хочет сосредоточиться в основном на онкологии, сердечно-сосудистых заболеваниях и болезнях нарушения обмена веществ.

По словам управляющего партнера венчурного фонда Torrey Pines Investment Николая Савчука , практически все крупные компании произвели коренную ревизию своих портфелей. Они концентрируются на определенных направлениях (онкология, диабет, средства против боли, вакцины и проч.) либо занимаются орфанными препаратами, которые стоят очень дорого, но в развитых странах оплачиваются государством. В портфелях бигфармы примерно 30% всех кандидатов в лекарства — противоопухолевые средства. По данным компании IMS Health, доля этого сегмента в мире к 2015 году достигнет 75 млрд долларов. «Сейчас есть возможность зарабатывать на нишевых продуктах или орфанных, — говорит г-н Савчук. — Sanofi в свое время купила Genzyme, сделавший линейку орфанных препаратов стоимостью 200–500 тысяч на пациента в год. Если пациенты знают, что без инновационного лечения они гарантированно умрут в ближайшее время, а с новым препаратом гарантированно на 90 процентов выживут, они давят на государство. И здесь уже начинается область не экономики, а политики. Эта область всегда была достаточно политизированной. Всем хорошим правительствам — и даже плохим — нужно показывать непрестанную заботу о народе».

Таблица 2:

Общие расходы на здравоохранение в некоторых странах (% ВВП)

Укрепляясь в определенном сегменте, компания в какой-то степени преследует цель стать либо самым сильным игроком, либо вообще монополистом. Тогда ей будет легче разговаривать с чиновником, который в свою очередь несет ответственность перед пациентом.

Некоторые компании нацелились на стратегию создания персонализированных средств. «Разработка препаратов и сопутствующих диагностических тестов позволяет выявлять группы пациентов, для которых терапия данными препаратами будет наиболее эффективной, а побочные явления минимальными, — говорит Петер Хуг , руководитель подразделения компании Roche по Восточной Европе, Ближнему Востоку и Африке. — Подобный подход помогает избежать нерационального расходования бюджетных средств, направляя финансовые потоки в нужное русло». Таргетный препарат для персонализированной медицины не становится дешевле, но компания убеждает регуляторов, что в целом применение нового лекарства принесет выгоду. Давление на цены, по мнению Петера Хуга, не должно компенсироваться за счет базовой стоимости: «Это необходимое условие сохранения способности компании производить инновационные препараты, она должна быть в состоянии заработать средства, которые будут направлены на разработку новых продуктов в долгосрочной перспективе».