— Изменение в уставе, чтобы патриарх стал единоличным властителем, — это из области сценариев для писателей-фантастов. Могу даже предположить единственно возможное развитие такой фабулы: Поместный собор соберется и скажет «нет». И еще, возвращаясь к вопросу о верности епископата лично патриарху. Большинство ныне рукополагаемых архиереев выбирает не патриарх. Их отбирают внутри епархий. Возьмем Саранскую епархию, которую возглавляет митрополит Варсонофий, управделами Московской патриархии, мой непосредственный начальник. На ее территории были созданы две новые епархии, то есть вместо одной стало три, и двух новых епископов нашел сам владыка Варсонофий и представил патриарху. И так в большинстве случаев. То есть, если уж в таких терминах говорить, эти люди скорее будут верны лично тому, кто их представил. Но я не стал бы использовать такие категории. Епископы служат и верны не тому, кто их «продвинул», а Богу и Церкви, и поддерживают Святейшего не потому, что он патриарх Кирилл, а потому, что он предстоятель Русской православной церкви.
— Это не демократия. Потому что демократия — это власть народа, ситуация, когда суверенным носителем власти является народ. Главой Церкви и носителем власти в ней является Господь Иисус Христос. Как эта власть осуществляется в историческом теле Церкви — об этом нам говорят история, каноны, экклезиология (учение о Церкви). История нам говорит, что носителем власти вероучения и управления по благодати, данной от Бога в хиротонии по преемству от апостолов, является епископат. Но в Русской православной церкви народ тоже играет свою роль, в том числе в избрании первого иерарха. Это наше историческое и каноническое наследие. С этим связано народное признание, потому что для народа патриарх — предстоятель всей Церкви, ее лицо. А в какой-то другой поместной церкви выборы могут проходить по-иному, и предстоятеля будет избирать епископат. Это зависит от правосознания.
— Избрание епископов общенародным голосованием — это где-то исторический факт, а где-то исторический миф. Даже в деятельности Святых апостолов мы видим: приходя в то или иное место, они ставили епископов сами, без процедуры избрания. Существовали разные формы, и они были исторически обусловлены. В какой-то момент был принят даже канон: толпе запретили избирать епископа во избежание эксцессов. На Руси епископат избирали, в частности с участием вече, в Древнем Новгороде. Выборы епископов проходили и в 1917 году. Причем до Поместного собора 1917–1918 года это была стихийная реакция на революцию, когда в епархиях порой собирались исполнительные комитеты, снимавшие епископов. В некоторых случаях Синод утверждал решения исполнительных комитетов, а в некоторых — отвергал. Где-то проходили прямые выборы, когда народ выходил и говорил: «Хотим этого», — а где-то процедура была довольно сложная. В Москве был избран будущий патриарх Тихон, в Петрограде — митрополит Вениамин. А потом на соборе 1917–1918 года была определена форма избрания епископов с довольно серьезной «цензурой» со стороны епископата. Но это продолжалось недолго — изменилась политическая ситуация, и все ушло в песок.
— Да, патриарх — это первый среди равных епископов. И это равенство, безусловно, соблюдается. Это видно даже по документам, которые патриарх адресует другим епископам в рабочем порядке: патриарх может им что-то предложить, о чем-то попросить. Просьба патриарха может быть очень важной, и едва ли он получит отказ, но это не приказ. Патриарх может дать распоряжение своему викарному епископу, потому что управление Московской епархией — это патриаршие полномочия, а викарный епископ ему в этом помогает. Патриарх может дать распоряжение епископу, возглавляющему синодальное учреждение, потому что оно подчиняется патриарху и Синоду****. В уставе зафиксированы и некоторые властные полномочия патриарха — например, он дает разрешение на отпуск архиерею. Кроме того, он выдает святое миро и антиминсы, на которых совершаются богослужения.
****Высший орган управления РПЦ.