Эксперт № 04 (2013)

После возвращения Франции в 2009 году в структуры НАТО открылись новые перспективы для усиления военной кооперации европейских стран. «Мы приглашаем к ней каждого, — заявил министр иностранных дел ФРГ Гидо Вестервелле . — Но тот, кто не хочет идти с нами вместе, не должен мешать другим». Однако и здесь Германия и Франция по-разному понимают свою роль. Франция критикует Германию за ее конформистскую позицию и ожидает от нее поддержки в создании европейского военного вектора в рамках НАТО. Правда, пока неизвестно, как воспримут такие планы американцы.

Стабилизируя ось

В последнее десятилетие традиционное распределение ролей во франко-германском тандеме начинает меняться, хотя и той и другой стране кажется, что именно она приносит наибольшие жертвы на алтарь сотрудничества. В прежние времена за поддержание дружбы платили главным образом немцы. Союз с Францией был важнейшим постулатом западногерманской политики в Европе. Постепенное изменение ролей началось с воссоединения Германии, а окончательный разрыв с прошлым произошел во времена Ангелы Меркель и Николя Саркози .

В европейском дуэте «Меркози» французский президент, несмотря на его эгоцентричность и волюнтаризм, занимал вторую роль. На родине критики дразнили Саркози «таксой Меркель». Меркель же иной раз была вынуждена оправдываться перед немецкими политиками за те уступки, которые она якобы делала французам. Франции казалось, что Германия хочет единолично править еврозоной, Германия скептически смотрела на заигрывания Франции с Южной Европой и на ее попытки совместно с Италией и Испанией создать внутри ЕС «латинскую ось» — в противовес немцам и экономически сильным странам европейского Севера.

Нынешняя фаза германо-французских отношений осложнена личным фактором. Консерватор Меркель и социалист Олланд не могут похвалиться взаимопониманием. Фаворитом Меркель на французских президентских выборах был консерватор Саркози, что она и продемонстрировала в ходе его предвыборной борьбы. Олланд платит ей сейчас той же монетой, откладывая разработку новых двусторонних инициатив до исхода выборов в германский бундестаг осенью 2013 году, на которых, как он вслух надеется, победят социал-демократы.

Однако сколько бы ни критиковали друг друга два «двигателя» интеграции и сколько бы ни пытались они привлечь в свою упряжку других членов ЕС, их сотрудничество по-прежнему определяет общеевропейский процесс. Растет также понимание, что своих целей они могут достичь лишь вместе, охлаждение их дружбы может привести к созданию новых осей и союзов внутри ЕС и в конечном счете — к смене общеевропейской политической парадигмы.

И та и другая страна понимают важность Великобритании для европейского процесса, но в то же время осознают, что Европа никогда не достигнет требуемой степени интеграции с ней. Ведь у Англии, как говорил в свое время лорд Пальмерстон, «нет ни вечных друзей, ни вечных врагов, а только вечные интересы». В последние два года своего европейского самоутверждения Германия с горечью констатировала, что, несмотря на ее многолетнее миролюбие и открытый кошелек, в Европе ее боятся и не любят, если она выступает без Франции.

В современном ЕС с его разветвленной системой многосторонних договоров и соглашений, двусторонний Елисейский договор сохранил лишь символическое значение, стабилизируя ось Берлин—Париж. Отмечая его пятидесятый юбилей, Германия и Франция обратились в ЮНЕСКО с просьбой включить этот документ в список наследия в рамках программы «Память мира». От разработки же и принятия его нового варианта они отказались. «Кому это нужно, — поясняет немецкий политолог Альфред Гроссер , — когда даже старый Елисейский договор, краткий и четкий, так и остался невыполненным».

Бонн

Симпатия и уважение

"Договоры - как розы и девушки: они действуют, пока действуют", - печально заключил Шарль де Голль, разочарованный тем, что немцы не разделили его представлений о Европе, на что Конрад Аденауэр галантно заверил: "Роза немецко-французской дружбы будет цвести всегда". Цвела эта роза, впрочем, лишь там, где она политически никому не мешала. Там же, где сотрудничество могло затронуть атлантические интересы, ей жилось скудно. Предусмотренная договором разработка совместной внешней и оборонной политики не состоялась ни во времена де Голля с его особыми представлениями о взаимоотношениях Франции и НАТО, ни позже.