Эксперт № 01 (2013)

В 1880-е годы в Корее появились протестантские миссионеры (в основном американские), деятельность которых еще сильнее связала судьбы христианства и модернизации. Именно миссионеры создали современное корейское образование, и миссионерские школы оставались главными кузницами научно-технических кадров вплоть до 1920-х. Вдобавок именно миссионеры создали в Корее систему женских школ, которая до этого вообще отсутствовала, а также основали первые современные больницы.

Конечно, не все выпускники христианских школ были верующими, но верующие среди них однозначно преобладали. Сто лет назад кореец-врач или кореец-инженер был с очень большой вероятностью христианином, хотя среди населения в целом христиан в 1911 году было лишь около 1,5%.

В начале XX века в Корее появилось и православие. Однако оно не добилось особого успеха и осталось скорее курьезом. Число православных корейцев не превышает нескольких тысяч человек.

Сопротивление

После того как в 1910 году Корея стала колонией Японии, с христианством случилась еще одна важная и очень полезная для его последующего успеха метаморфоза. Оно стало восприниматься не только как религия прогресса, но и как национальная корейская религия, как важная составляющая идеологии антиколониального протеста. Немалую роль тут сыграло, конечно, то обстоятельство, что Корея была колонизована нехристианской (и даже отчасти антихристианской) Японией. Японская колониальная администрация относилась к христианству, особенно к иностранным миссионерам, с подозрением, не без некоторых оснований полагая их агентами западного влияния, и даже в меру сил пыталась насаждать в Корее синтоизм. Христиане демонстративно отказывались участвовать в синтоистских обрядах, в том числе в обрядах поклонения императору, считая их идолопоклонством. Результатом для лидеров христианских общин становились тюремные сроки, но также репутация бесстрашных защитников национального достоинства.

В конце концов, христиане едва ли не преобладали среди лидеров антиколониального движения. Убежденным христианином, в частности, был Ли Сын Ман, будущий основатель южнокорейского государства. Многие видные корейские коммунисты первого поколения тоже вышли из христианских семей. Сам Ким Ир Сен родился в семье видных христианских активистов и, по его собственным словам, немало скучал, когда бабушка водила его в церковь. Кстати, до 1945 года главным центром корейского христианства был Пхеньян, треть населения которого составляли протестанты.

В 1919 году в Корее вспыхнуло антияпонское восстание, и среди всех арестованных 22% были христиане (в основном протестанты). Иначе говоря, уже тогда среди активистов движения за независимость христиан было примерно в 15 раз больше, чем среди населения в целом.

Восстановление независимости в 1945–1948 годах означало приход к власти новой элиты, которая состояла частично из технократов, а частично из лидеров национально-освободительного движения. И среди тех, и среди других христиан было куда больше, чем среди всего населения страны. Больше половины членов первого корейского кабинета министров были христианами, а Ли Сын Ман даже пытался сделать молитву обязательным ритуалом в корейском парламенте. В 1952–1962 годах христиан среди южнокорейской элиты (высшее чиновничество и армейский генералитет) был 41%, в то время как в начале 1960-х доля христиан в общей численности населения составляла лишь 5,3%.

Тонкий баланс

Впрочем, христианство не оставалось религией элиты. После Корейской войны оно пошло в массы и за два-три десятилетия стало главной силой, определяющей корейский религиозный ландшафт. Немалую роль тут сыграла активная деятельность американских проповедников, а также косвенная поддержка властей, шире говоря, элиты, к тому времени в основном христианской. Многим было памятно и единство, которое христиане продемонстрировали в годы Корейской войны. В 1950–1955 годах в огромных лагерях беженцев именно христианские церкви часто становились главными центрами самоорганизации и самоуправления. Наконец, сыграло свою роль и окончательно закрепившееся к тому времени восприятие христианства как религии прогресса и развития — тогда мало кто из корейцев сомневался, что только экономический рост и технический прогресс могут решить проблемы страны.

Массовая евангелизация привела к тому, что доля христиан в населении Южной Кореи выросла с 5,3% в 1962 году до 12,8% в 1972-м. А в 1984 году достигла 23%. С тех пор рост числа христиан замедлился, возможно, потому, что все, кто в принципе был склонен к религиозной активности, были к тому времени уже охвачены миссионерскими усилиями.

Кстати, недавно скончавшийся Мун Сон Мен, основатель пресловутой Церкви Объединения, в самой Корее известен мало и воспринимается скорее как фигура одиозная и одновременно курьезная. В корейском протестантизме доминируют куда менее экзотические направления — баптисты, пресвитериане, методисты.