Эксперт № 38 (2014)

Не только Михаил Зуб, но и другие переработчики в Мурманске жалуются на отсутствие рыбного сырья. В то же время формально говорить о дефиците в Северном рыбохозяйственном бассейне не приходится — в Росрыболовстве подчеркивают, что «местные рыбные запасы хорошие, они ежегодно нормально осваиваются». Другое дело, что большую часть выловленных биоресурсов рыбаки не везут перерабатывать на российский берег, а отправляют на экспорт. В первую очередь это касается валютоемких объектов лова — тресковых видов рыб, пикши. На отечественный рынок попадает в основном более дешевая рыба — мойва, сельдь. Доходит до абсурда: рыбопереработчики-северяне закупают сырье на Дальнем Востоке, везут его через всю страну на свои фабрики, перерабатывают, а затем готовые консервы и пресервы развозят по регионам.

Впрочем, если рассматривать ситуацию с сырьем применительно к Мурманскому рыбокомбинату, то коллеги-переработчики отмечают, что предприятие изначально выбрало небезопасную стратегию развития. «В нашем союзе есть разные компании, в том числе и с иностранным капиталом, но никто из них не выстраивает свою стратегию только на импортном сырье. Это небезопасно, мы живем в рыночной ситуации. У нас у всех в памяти значительные колебания курса рубля. Одного риска валютных колебаний достаточно, чтобы не ставить все на импорт. Нужна диверсификация, тем более крупному предприятию», — рассуждает исполнительный директор Рыбного союза Сергей Гудков . С другой стороны, он понимает коллегу, потому что тот отдал предпочтение более качественному сырью — живой, не замороженной рыбе.

Между тем российские рыбаки не демонстрируют интереса к более развитому и современному способу ловли живой рыбы, в отличие от своих западных коллег. Многие привыкли работать по существующей схеме, отработанной годами логистике и проч. Для новой модели необходимо перестраивать всю систему рыбной промышленности в нашей стране, что требует больших усилий и финансовых вложений. К такому шагу большинство участников рынка морально не готово, нет соответствующих программ и на государственном уровне.

Кроме того, сегодня рыбаки фактически конкурируют с прибрежными переработчиками. «Большинство наших судов ориентировано на то, чтобы самим в море перерабатывать продукцию. Это выгоднее, чем везти на береговую переработку. Энергия, которая берется из топлива для движения судна, параллельно используется для производства продукции. Если же перерабатывать на берегу, то там действуют совсем другие тарифы: сложнее организовать труд, другие коэффициенты на зарплаты. Появляются накладные расходы, транспортные. Береговая переработка — это больше социально ориентированный бизнес, направленный на создание рабочих мест для местных жителей. Норвегия развивает береговую переработку, они вкладывают колоссальные деньги в ее развитие, поэтому рыбакам приходится адаптировать под это суда. В России без господдержки береговая переработка также не будет развиваться, а рыбаки не могут продавать сырье ниже себестоимости», — объясняет президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров Александр Фомин .

Рыбопереработчики хотят пересмотра существующей сырьевой модели. «Тот же Мурманский рыбокомбинат вряд ли пошел бы искать сырье в других странах, если бы его было достаточно на российском берегу. Нужно развивать разные способы доставки выловленной рыбы, в том числе живой. Другое дело, что в России сегодня существует перекос в сторону рыбаков, за которыми законодательно закреплены квоты на вылов водных биоресурсов, а переработчикам они реализовывают сырье на рыночных условиях. Необходимо пересмотреть эту модель. Мы должны иметь равный доступ к сырью — либо все получают водные биоресурсы на рыночных условиях, либо сохраняются квоты у рыбаков, но тогда переработчикам нужно это компенсировать», — считает Сергей Гудков. В качестве примера он приводит работу рыбной отрасли Норвегии и Великобритании. В этих странах на законодательном уровне закреплено, что рыбаки, получая квоты от государства на вылов рыбы, обязаны часть сырья поставлять на берег для переработки.

Рельсы высоких скоростей Надежда Мерешко

Российские железные дороги начали получать стометровые рельсы высокой прочности отечественного производства. Их использование позволит эффективнее модернизировать изношенную инфраструктуру

section class="box-today"

Сюжеты

Инфраструктура:

Национальный центр авиастроения встает на крыло

Это больше похоже на правду

/section section class="tags"

Теги

Инфраструктура

Экономика

/section

Российские металлурги научились делать стометровые рельсы, необходимые железнодорожникам для строительства современных магистралей. Недавно компания РЖД начала получать высокопрочные длинные рельсы от своего традиционного партнера — группы компаний «Евраз», а уже весной 2015 года ожидаются поставки аналогичной продукции от холдинга «Мечел».