Эксперт № 21 (2014)

— Нет. Все задают вопрос, почему «Август» не делает собственный синтез. Я приведу следующий пример. В начале 2000-х годов я обратился в компанию Bayer, чтобы они поставляли нам одно из действующих веществ, которое тогда было под патентом. Патент вскоре должен был закончиться. Они мне предложили цену пятьсот пятьдесят долларов за килограмм. Я был согласен платить триста. Они отказались, и бизнеса у нас с ними не получилось. Я тут же дал команду, мы сделали технологию синтеза, обсчитали экономику. По нашим оценкам получалось, что нам надо затратить четыре-шесть миллионов долларов, и мы будем иметь это действующее вещество по себестоимости тридцать шесть долларов. Но беда в том, что в России совершенно страшная бюрократия и срок для реализации этого проекта минимум три года. Тогда мы обратились к своим китайским партнерам, передали им все данные по синтезу, и через четыре месяца к нам пошли отгрузки. Мы начали получать продукт, не потратив ни одного собственного рубля на строительство установок, по восемнадцать долларов за килограмм.

Александр Усков: «Средствам защиты растений требуется постпродажное сопровождение. А тут иностранные специалисты в России часто попадают впросак»

Фото: Василий Ильин

— А ваше научное подразделение чем занимается?

— В первую очередь разработкой новых продуктов на основе уже существующих действующих веществ, потому что наш бизнес — это бизнес инновационный, и если ты не имеешь новых продуктов, то будешь терять рынок. Это разработка препаративных форм. Второе: когда мы видим, что есть перспективные продукты, у них заканчиваются патенты, но синтеза их в Китае, например, нет, то мы сами разрабатываем синтез и передаем нашим партнерам в Китае или совместно делаем разработку: часть здесь, часть у них. Дело в том, что цены на нашу продукцию все время падают. Если рассматривать условный индекс цен на нашу продукцию, то с 1999 года цены на нее упали процентов на тридцать-сорок. Это, безусловно, делает продукцию СЗР более доступной для потребителей. И за счет роста потребления, между прочим, по всем без исключения культурам средняя урожайность достаточно сильно выросла. И это притом что, если сравнить с 1990 годом, катастрофически сильно уменьшилось потребление минеральных удобрений.

— Но сейчас сельское хозяйство вошло в такую эпоху, что семена и средства защиты растений — это такой комплексный продукт. Мы берем какой-нибудь ГМО-сорт, который устойчив ко всему, — и один гербицид к нему. Не вызов ли это для вас как производителя СЗР?

— Главный продукт при выращивании ГМО-культур — глифосат, его потребление по сравнению с традиционной системой земледелия возрастает многократно. Крупнейшим производителем глифосатсодержащих продуктов на рынке России и СНГ является «Август». Существующие и вновь создаваемые мощности позволяют нам раз в пять увеличить объем производства глифосатсодержащих продуктов. Так что для нас здесь нет риска.

Что касается ГМО, то, мне кажется, нам сейчас не надо играть в эти игры, потому что по большинству культур, которые выращиваются, еще много возможностей для увеличения урожайности при стандартном подходе, тогда как ГМО несет риски, которые человечество до конца еще не осознало. Возьмем глифосат — самый потребляемый в мире общеистребляющий гербицид. Уже возникло огромное количество биотипов сорняков, которые к глифосату устойчивы. И для борьбы с ними приходится предпринимать огромные усилия. Но даже не это главное, а то, что технологии ГМО сегодня полностью контролируется иностранцами. Соответствующими генами устойчивости владеют иностранные компании, все семеноводство ГМО в их руках. Переходя на ГМО, мы автоматически на всю жизнь подсаживаемся на их семена. И говорить после этого о какой-то продовольственной безопасности совершенно бессмысленно. Этим переходом мы окончательно добьем свое семеноводство и подсядем на иглу, соскочить с которой потом будет практически невозможно.

— Но вы сейчас зависимы от той же Monsanto в плане действующих веществ для своей продукции.

— В плане действующих веществ, безусловно, зависимы. Но мы стараемся всегда иметь несколько источников поступления сырья, потому что сбои случаются у всех компаний без исключения: остановка предприятия на профилактику или перестройку, какие-то действия государственных органов и тому подобное.

— А развитие производства самих действующих веществ связано с бюрократией, о которой вы говорили? То есть в России просто неудобно делать полный цикл по СЗР?