Эксперт № 06 (2013)

— Красноярский экономический форум давно зарекомендовал себя как одна из немногих эффективных площадок, где обсуждаются конкретные стратегические задачи развития России. Даже получил хождение термин «красноярский формат». Форум всегда успешно справляется со своей основной задачей, которая состоит в том, чтобы сформировать условия конструктивного диалога между всеми участниками дискуссии, заинтересованными в развитии экономики нового типа. Напомню, что в ее основе лежит интеллектуальное предпринимательство, в котором добавленная стоимость создается за счет трансформации интеллектуального капитала в денежный. Так что венчурная ярмарка просто обязана была однажды появиться в рамках форума.

Альбина Никконен

Конечно, об ощутимых результатах первого опыта мы будем говорить позже. Каких-то конкретных договоров об инвестициях или резкого роста сделок в регионе во время проведения ярмарки или месяц спустя ждать не стоит. Ярмарка — место первого контакта компании и инвестора, а не площадка для «образцово-показательного» подписания подготовленных заранее в течение нескольких месяцев инвестиционных соглашений и контрактов. Но я уверена, что ярмарка покажет срез инновационной составляющей региона, исключительно богатого не только природными ресурсами, но и научным, инновационным потенциалом.

Это позволит сформировать инновационный имидж края и в перспективе привлечь сюда новую волну инвесторов. В качестве примера отложенного эффекта подобных мероприятий могу сказать, что 13 процентов компаний-экспонентов предыдущих ярмарок привлекли капитал для развития своего бизнеса, а это намного больше аналогичного показателя подобных зарубежных мероприятий.

Искренне надеюсь, что запускаемые институтами развития программы, направленные на поддержку инфраструктуры венчурных инвестиций, смогут выправить существующую ситуацию. Несмотря на ежегодно увеличивающийся объем рынка венчурного капитала, говорить о достаточности средств на рынке все-таки рано. Если сравнить такой показатель, как соотношение объема венчурных инвестиций и ВВП в разных странах, то для государств со зрелым рынком прямых и венчурных инвестиций он составляет десятые доли процента от ВВП, а в России — менее одной сотой процента.

Тем не менее с каждым годом объем вложений растет. Согласно «Обзору рынка прямых и венчурных инвестиций», в основе которого лежат данные анкетирования управляющих компаний фондов прямых и венчурных инвестиций, в 2011 году объем капитала фондов, действующих на российском рынке прямого и венчурного инвестирования, превысил знаковую отметку 20 миллиардов долларов. Это без учета действующих на мировом рынке международных фондов с российским капиталом, которые создавались в том числе с участием наших институтов развития и могут инвестировать в российские компании. Если же говорить об инвестиционной активности фондов, то в 2010 году было осуществлено не менее 128 сделок, а в 2011-м уже около 140.

О пользе стратегии

ВладимирМау , ректор РАНХиГС при президенте Российской Федерации:

— У меня редкая по нынешним временам специальность. В моем дипломе о получении высшего образования написано: «Специальность — планирование народного хозяйства». И несмотря на это, а может, и поэтому я отношусь к категории людей, наиболее скептически смотрящих на стратегическое планирование.

Но если мы все же поднимаем такой вопрос (на Красноярском форуме я согласился вести соответствующую секцию), то мы должны понять, что хотим видеть в стратегии своего экономического развития. Я думаю, что в ходе дискуссии все-таки подниму вопрос об ограниченности возможностей стратегического планирования.

Владимир Мау

Стратегическое планирование можно было обсуждать в первой половине ХХ века, когда на двадцать лет вперед стратегические приоритеты были в общих чертах понятны: если перейти от сельского хозяйства к промышленности и производить больше чугуна, цемента, стали, то можно стать развитой страной. А если вы будете в основном производить сельскохозяйственную продукцию, то вы будете слабыми. Дилемма понятна.

Но с конца прошлого века характер экономики изменился. Сегодня практически нет передовых и отсталых отраслей. Любая отрасль может быть инновационной и, соответственно, передовой. Как и наоборот. Это радикальное отличие экономических моделей, к примеру, XIX века и современной. Нынешняя ситуация в какой-то мере напоминает XVIII век, когда Адам Смит убеждал, что экономика должна быть либеральной и не надо искусственно стимулировать те или иные отрасли, то есть если вы аграрное государство, то и будьте таковым. Его позиция объясняется тем, что в его время самыми сильными были аграрные монархии. Поэтому в понимании Смита и экономистов XVIII века аграрный не значило отсталый. Отрасли были равноправны.