Эксперимент со временем

Однако чем больше я размышлял над двумя эпизодами, тем очевиднее становилось, что в обоих случаях именно такого рода сны и должны были присниться мне после прочтения печатных сообщений, иначе говоря, эти сны оказались самыми заурядными снами, основанными на личных переживаниях, вызванных чтением. Но почему я мог верить, что оба сновидения не являлись ложными воспоминаниями, порожденными актом чтения?

Не забывайте, что мне приходилось учитывать и случай с часами; а уж он, определенно, не укладывался в рамки новой теории, если только я не был еще безумнее, чем мог предположить.

И все же меня полностью удовлетворяло то, что сны об экспедиции и Монт Пеле не были ни «астральными путешествиями» ни прямым видением сквозь огромные пространства, ни «посланиями» от реальных действующих лиц описываемых событий. Эти сновидения порождены либо чтением газет, либо телепатической связью с журналистом из «Дейли Телеграф», написавшем упомянутые сообщения.

ГЛАВА VII

К моему великому облегчению, следующий случай, произошедший года два спустя, камня на камне не оставил от теории «идентификационной парамнезии».

Мне приснилось, будто я стою на каком-то помосте, сложенном из поперечных досок. С левой стороны его окаймляли перила, за которыми зияла бездонная пропасть, наполненная густым туманом. Над моей головой, похоже, был навес, но я лишь смутно мог догадываться о нем, поскольку различал впереди себя только часть помоста с перилами на расстоянии 3–4 ярдов — все остальное скрывал туман. Вдруг я заметил, как из глубины пропасти поднимается нечто вроде шеста — длинное тонкое, темное. Он достиг помоста и, наклоняясь, пополз еще выше. Наконец шест уперся в навес — по крайней мере, так казалось по углу его наклона, ибо в тумане невозможно было разглядеть его верхушку. Я уставился на него. Он стал медленно перемещаться вверх-вниз, слегка касаясь перил. Через секунду я понял, что за предмет находится передо мной. Я уже видел подобную штуку в фильме о пожаре, снятом в первые дни кинематографа. Тогда, как и теперь, меня также приводил в замешательство качающийся шест, пока я не догадался, что это была высокая струя воды, бьющей из шланга пожарной машины и сфотографированной сквозь клубы дыма. В таком случае, подумал я, где-то на дне пропасти также должна быть пожарная машина, направляющая струю воды на окутанную дымом площадку с перилами, где я стоял. Только я осознал это, как сон стал просто тошнотворным. На деревянный помост высыпала толпа людей, едва различимых в дыму. Они целыми группами падали вниз, оглашая пространство жуткими, сдавленными, прерывающимися криками. Затем неожиданно повалил густой черный дым и плотной завесой окутал все вокруг, включая и помост. Но стоны задыхающихся людей не умолкали. И я был несказанно рад, когда наконец проснулся.

На этот раз теория «идентификационной парамнезии» была полностью исключена. После пробуждения я тщательно припомнил каждую деталь сновидения и только потом раскрыл утренние газеты; ничего относящегося к сновидению в них не содержалось. Однако вечерние номера принесли ожидаемую весть.

Там сообщалось о сильном пожаре, вспыхнувшем на заводе в предместье Парижа. Я полагаю — хотя точно не уверен, — что речь шла о заводе по производству резины. Но в любом случае завод выпускал какие-то материалы, при горении выделявшие едкий дым. Огонь преградил путь молоденьким работницам, и они бросились к балкону, где могли находиться в относительной безопасности. Однако принесенные лестницы оказались слишком короткими и не позволяли спуститься вниз. И пока добывали лестницы подлиннее, пожарные машины направляли струи воды на балкон, не давая пламени перекинуться на это убежище. Но вдруг произошло нечто не имеющее, как я полагаю, аналогов в истории пожаров. Из разбитых балконных окон стали вырываться наружу столь плотные клубы дыма от горящей резины или какого-то другого вещества, что несчастные девушки, хотя и стояли на свежем воздухе, все до последней задохнулись, прежде чем подоспели лишь люди с новыми лестницами.

Этот сон еще больше озадачил меня: казалось, его вообще нельзя объяснить. «Ясновидение» — не объяснение, а бессмысленное выражение, простое признание необъяснимости явления. Да и термин «телепатия» применим к случившемуся лишь с большой натяжкой.

* * *

Затем мне приснился другой сон, внесший некоторую ясность, ибо однозначно исключал умопомешательство, ясновидение, астральные путешествия, послания отдухов и телепатию.