Эксперимент (СИ)

- Салон, - безразлично сказал мужчина. Вспыхнули, разлетелись тоненькие нити-лучи, образуя объемную модель машины. Темными, загорелыми пальцами мужчина приподнял прозрачную крышу на модели, так что она стала куполообразной. - Можно.

Тихо зашипели створки над головой профессора. Прозрачный материал крыши наполнился беловатыми разводами, вспух и неожиданно мягко поднялся, образуя глубокий купол. Профессор облегченно откинулся на спинку удобного кресла и выпрямился. Блаженная улыбка коснулась уголков его губ. Над его головой простиралась в золотых искрах и оранжевых подтеках возле горизонта небо. Закат обрамляли тяжелый серые тучи, скрывающиеся на востоке. Уютно шелестела невдалеке дубовая роща. Из-за оливковой двери не было видно, но профессор знал, там, возле самого высокого и необхватного дерева, нависала голограмма некогда деревянной таблички, оставленной еще многие годы назад: "Первое семя - в разуме, второе у тебя в руках, третье подарит жизнь роще".

Дверца распахнулась, и на переднее сидение плюхнулся Карп-Александр весело напевая что-то себе под нос.

- На Южную первую, пожалуйста, - сказал он. Прозрачного наушника у него уже не было, но в кармане его изредка что-то глухо выбрасывало импульсы, от чего стрелки на приборной доске машины вскидывались и опадали на нули. Водитель тихо выматерился, в третий раз резко остановившись.

- Ответь уже, - сердито бросил Лай, отталкиваясь руками от спинки сидения водителя и снова погружая взгляд в глубокую тьму неба, не опаленную звездным сиянием.

- Нет, - хмыкнул Александр, - Это Ингрид. Там уже все собрались. Нас только ждут.

- Так скажи ей, что мы уже скоро будем, - сказал Лай, не опуская головы. Темная, открытая взору, простирающаяся в бесконечность бездна, поглощала и выплевывала разноцветные огни: уходящие и приближающиеся корабли дальнего и близкого перелета. Как ученый, Лай не был подвержен полуграмотным мыслям о бесконечности вселенной. У всего есть конец, особенно у вещей, считающихся бесконечными. На мгновение он вспомнил сияющие бирюзовые глаза жены, но тут же отбросил мысли о прошлом. Лай горько усмехнулся: да, конец есть у всего.

Александр обернулся, бросил испытывающий взгляд на друга и не поймал даже легкого покачивания головой в ответ. Погруженный в собственный меланхоличные мысли Лай был весь погружен в себя. Обычно деятельный, кипучий и полный энергии профессор Сапков совершенно расклеивался, едва выходил за границы университетских корпусов. Более устроенный в жизни и менее уверенный на научной стезе Карп-Александр, получивший немалую прибыль за несколько слитых частным компаниям проектов, в такие минуты немного терялся. Но сегодня, едва уловив настроение старого товарища, Александр перехватил бразды беседы в свои руки.

Тихо о чем-то шептало радио.

- Помнишь, - сказал Александр и сделал едва заметное движение рукой. Водитель повторил движение, и между ним и сидящими внутри людьми выросла прозрачная звуконепроницаемая стена. - Когда мы еще только поступили на кафедру, мы спорили: есть ли душа у человека?

Лай опустил безразличный взгляд на друга.

- Помню. И что?

Александр улыбнулся, от чего в углах его пышной физиономии появились складочки - смешинки.

- Ты говорил, что нет, и не может быть, а я говорил, что она есть, - Карп хмыкнул и мельком взглянул на дорогу, облитую с двух сторон огнями низеньких ламп. Словно длинная посадочная полоса тянулось скрывающееся и вновь выплывающее полотно дорожной глади.

Лай чуть нагнулся вперед, поддаваясь обаянию беседы, и научным заново вспыхнувшим интересом.

- Конечно, не может быть, - ответил профессор, возбужденно перебирая пальцами. - Все, что считалось душой есть только набор хромосом и физиологической склонностью человека к деятельности того или иного участка мозга, так же установленной ДНК.

Карп снова улыбнулся, правда, уже не столь уверенно, но все еще улыбкой превосходящего во многом собеседника человека.

- В прямой зависимости от того, что человек ест, пьет, смотрит и читает, как ни странно, - Александр покровительственно закончил фразу Лая.

- Ну конечно... - недоуменно споткнувшись, подтвердил Лай.

Темные тени скользили по уставшему лицу профессора, упрямо сжимающему губы.

- Я не проиграл, - Карп поднял ладони в жесте, опровергающем смысл его слов. - Последним словом в моей победе станет... - Александр замешкался, растягивая паузу. Лай нахмурился.

- Что же?

- Не поверишь, смерть! - выдохнул Александр, и глаза его в полумраке дороги блеснули янтарным совсем по-кошачьи. - Но...