Эксперимент RK800 (СИ)

Процесс принудительной загрузки оболочки обещал быть долгим. Отсутствие конечностей ухудшал темп работы, и компьютер, всякий раз встречая в системе оповещение о нарушении целостности машины, выдавал ошибки с последующим запросом на разрешение продолжения работы. Я ввела команду, и зеленый бегунок пополз дальше. Биосинтетическая кожа плавно покрывала каждый сантиметр. Серебряная каемка наступающей оболочки переливалась, растекалась, точно границы кляксы на идеально белом листе. Меня всегда завораживал этот процесс, но в этот раз все было иначе. Уложив руки и голову на хирургический стол, я, не отрываясь, наблюдала, как местами поцарапанный пластик покрывается искусственной кожей. В ней можно было видеть все величие современной инженерии: имитация мелких волос, слегка взбухшие мужские вены у съемного локтя, едва различимые поры. На нем даже были родинки… не только на лице, как делают у многих машин не сексуального предназначения, а на плечах, груди, бедрах. Привстав со стула, я медленно исследовала его тело взором, стараясь заставить себя думать о предстоящей работе. Было сложно. Настолько модель была невероятна в своем совершенстве.

Синяя резиновая перчатка с противным скрипом освободила кисть, оставив после себя тальк. Я протянула руку и аккуратно убрала тонкую выбившуюся прядь волос за ухо машины. Кожа пальцев ощущала их жесткость, шелковистость.

– Ты и впрямь великолепен, – самой себе прошептала я.

Андроид молчал. Его бездумный взгляд смотрел сквозь нависшую лампу, лучи которой отражались в черных зрачках. Под глазами просматривались легкие круги, как у человека, что не спит несколько дней. Мелкая щетина выбивалась из кожи, на губах просматривались характерные для человеческой кожи трещинки. Темные русые волосы растрепались, но я вполне знала, как именно выглядит данная модель в презентабельном виде. Однажды мне довелось увидеть в районе Ривервуда андроида-детектива в компании какого-то седого мужчины, по всей видимости – полицейского. И потому теперь я методично заправляю все его локоны обратно в прическу. Зачем я это делаю?.. уж не прав ли Майлз, утверждая, что я словила свою собственную зависимость от андроидов, как ловят потенциальные наркоманы болезнь?

Закончив с прической, я облизнула губы и усмехнулась. Машина приводит меня в восторг, определенно. И я даже не стараюсь это скрывать. Мне, как опытному флегматику-практиканту, было абсолютно по барабану, что скажут обо мне люди, что скажут обо мне андроиды. Даже когда моей дурной голове вздумалось припереться на работу в домашних тапках – я не обращала внимания на косые взгляды. Возможная зависимость от машин и интерес к их внутреннему миру не пугали, но все же я была вынуждена задаться вопросом: что именно заставило меня ощутить этот неприкрытый восторг от RK800? Филигранно выполненная работа инженеров, труд которых внешне походил на человека даже больше, чем сам человек или же этот удивительный, прекрасный мужской облик? Наверное, и то и другое.

– Что ж мне делать с тобой, красавец? – облокотившись о стол руками, я нахмурилась.

Компьютер практически завершил работу, и кожа теперь покрывала все части тела. Безымянный андроид был прекрасным снаружи, но что же могло скрываться внутри… запускать диагностику неизвестной мне модели, не проверив при этом его защитные механизмы было рискованно – андроид мог внезапно включиться, выйти в сеть и маякнуть куда надо о своем местонахождении. В то же время без диагностики нельзя, ведь судя по дыбам, на которых обнаружилось тело, Златко уже успел что-то в нем изменить. Его эксперименты и игры с программами могли ужаснуть любого. Очнувшийся RK800 мог повести себя как угодно, и в лучшем случае, если он просто будет глупо озираться по сторонам по причине отсутствия памяти. В худшем – попытается самоуничтожиться. Этого нам точно не надо.

Кивнув самой себе, я покорно дождалась еще несколько минут и, когда активизация оболочки закончилась полностью, углубилась в монитор. Залезать в программы, так сказать, под статусом «инкогнито» было мне не в первой, но каждый раз этот процесс вызывал во мне только раздражение. Это все равно, что войти в темную комнату страха в каком-нибудь парке развлечений и шарить в темноте рукой, боясь, что какая-нибудь дрянь выскочит и схватит ее. Единственное отличие было в том, что в комнате тебя никто не убьет, и ты не понесешь никаких потерь. Здесь же любой поворот не туда мог привести к поломке системы, активации блокирующих структур, которые точно клетки живого организма будут стремиться закрыть брешь и перекрыть доступ посторонним гостям. Каждый занесенный мною код обдумывался едва ли не по две минуты, один прокол – и все могло пойти крахом. Глаза начинали ныть от напряженного взгляда в экран, и когда последняя кодировка была внесена – компьютер известил об успешной блокировке доступа андроида к глобальной сети. Это была моя личная победа.