Эксперимент RK800 (СИ)

– Златко соврал, – двух слов хватило, чтобы заставить машину перестать злиться. Девиант нахмурился, слегка поддавшись вперед в требовании объяснений. – Не было никакой аварии. Коннор сам пришел к нему, чтобы выяснить, почему девианты стекаются в его дом. Я не залезала в его память, но он сказал, что ничего не помнит после того, как Златко открыл дверь. Этот говнюк ограбил саму компанию. Удивлена, как этого придурка еще не отследили и не схватили.

– То есть, теперь ты называешь его по имени?

Замечание показалось мне таким неразумным, что я ответно сощурилась и скривила губы. Майлз, поняв, что ляпнул лишнего, нервно поерзал в кресле.

– Из всего сказанного мной, тебя интересует только это?

Некоторое время царило молчание. Девиант продолжал отражать голубыми чистыми глазами приглушенный свет, но теперь он не смотрел на меня. Теперь внимание его нахмуренных глаз было приковано к пустому бокалу на столике.

– Ты веришь ему? Что он ничего не помнит?

Вопрос застал меня врасплох. Я тут же вспомнила то минутное молчание, что воцарилось в подвале, когда андроид получил вопрос «Что было дальше?». Я кусала губы, старалась понять, что именно думаю по этому поводу. Ответ был однозначным и непоколебимым:

– Нет, не верю. Но нас не касается его прошлое. Я возьму у него все, что смогу. Тогда уже будем думать, что с ним делать.

Ответом мне стал довольный кивок головы. Ему нравилось, когда я равнодушно отзываюсь на тему прошлого и будущего «подопечных». То ли это ревность, то ли радость от того, что от меня еще не поступило предложение пополнить наш тандем. Нас было двое, зачем нам кто-то еще? Если, конечно, кто-то не продвинутый и революционный.

Отдернувшись от этой мысли, я уже хотела потянуться к бокалу, как вспомнила, что он пуст. Майлз от такой выходки усмехнулся. Как бы не полетели его колкости на тему зависимости от алкоголя, которой у меня нет.

– Ты узнал, зачем Шоу хочет посадить Манфреда в тюрьму?

Девиант на мгновение нахмурился, как бы готовясь рассказать не самое приятное. Он перестал держать руки на груди, уложив их на кожаные подлокотники кресла.

– Его восемнадцатилетняя внучка была вынуждена прервать беременность по настоянию объекта. Мужчина хочет отомстить.

– Господи, – тихо отозвалась я, скривившись от отвращения. –Уж и не знаешь, кто противнее: тот, кто заставил это сделать бедную девочку или тот, кто решил потешить свое эго с помощью мести.

– Не нам судить людей, – Майлз никогда не любил говорить о причинах действия заказчиков в силу того, что не желал осуждать кого-либо. Это меня удивляло в нем: после всего пережитого дерьма машина не копила злость на других, предпочитая не судить за то, в какой ситуации сама ни разу не была. – Каждый поступает так, как считает нужным.

– Ну, знаешь ли. Есть такие вещи, которые не следует игнорировать. И это довольно мерзкие вещи.

– Странно слышать это от человека, который за деньги ломает жизнь другим.

А вот это было очень обидно. Сильнее съежившись на диване, я недобро блеснула глазами в сторону девианта. Тот, осознав свои слова только после того, как произнес их, виновато сдвинул брови. Начать свои оправдания он однако не успел. Я уже начинала свою тихую тираду, испытывая нарастающую злость в груди:

– Как будто я получаю от этого удовольствие. Прямо сплю и вижу, как бы на кого-нибудь собрать компромат и усадить за решетку. Уж извините, что ни одна организация не хочет брать на работу человека, просидевшего в тюрьме два года за воровство.

Губы Майлза застыли в невысказанных извинениях. Девиант, что освещался тусклым светом, казался мне враждебным, даже неприятным. Его общество вдруг стало некомфортным, мне так хотелось встать и уйти в комнату, что мышцы ног наливались с готовностью покинуть диван. Было обидно. Очень сильно обидно. Еще обиднее слышать подобное от друга, с кем делил жизнь и дом.

– У меня нет выбора, и ты это прекрасно знаешь. Может, мне напомнить, из какой задницы я тебя вытащила?

В этот раз я пожалела о своих словах. Майлз удрученно отвернулся, сдвинув брови и сжав тонкие губы.

Чувство злости мигом утихомирилось. Я всегда быстро остывала: тормозящие механизмы флегматичного нрава работали лучше, чем возбуждающие. Однако сейчас пыл был смирен не темпераментом, а отчужденным видом самого близкого на свете существа. Существа, с которым я прошла огонь и лед за столь короткий срок.

– Прости, Майлз. Я не хотела тебя обидеть… – стащив с себя плед, я слегка придвинулась в сторону андроида. Серая футболка девианта начала размеренно подниматься под действием имитированного дыхания, отчего ткань местами покрывалась складками. Хороший признак – паршивец старается показать свою обиду через тяжелые «обидчивые» вздохи. – Просто я уже сама так устала от этого. Вечно прятаться по углам, бояться, что в дверь постучит ФБР. Ты же знаешь, как я хочу спокойствия. Иметь работу и нормальную жизнь.