Эксперимент Не Удался (СИ)

Через двадцать минут Алекса вышла из здания, быстро обернулась, взглянув другими глазами. Спасибо Богдан за урок, вовек не забудет. Быстрым шагом пошла в сторону дома с одним желанием, расправить крылья, огромные, чёрные и взлететь, потерявшись в невесомости. Хочется бежать, да воля вернулась удерживает, не даёт сорваться. Размеренные шаги уводят всё дальше и дальше, будто уходит от болезненных событий, внутренности дрожат и болят. Справится! Сила духа… Не люби…

*** За окнами давно опустилась звёздная ночь. Обостряя чувства и ощущения.

— Нестеров, ну вот объясни, какого хрена ты её постоянно обжимаешь, если утверждаешь, что нет у вас ничего и не будет. Я ж не верю, — Богдан всё ещё морщился от лимона, в упор смотрел на друга напротив.

Димка коварно улыбнулся и откинул голову на кресло. Оба сидели на полу в гостиной, журнальный столик накрыт заказанной едой, бутылка коньяку почти опустошена.

— Когда паршиво на душе, я просто обнимаю её и легче. Или, когда ей плохо, обнимаю и она успокаивается. Поэтому до сих пор ничего не разнесла.

Богдан сдвинул брови поставив на пол бокал с коньяком.

— Откуда ты знаешь, когда ей плохо?

— Чувствую, — ответил Нестеров, тупо смотря в потолок. — Когда ты в зоне видимости ей плохо и больно, когда с девками ты, ей больно. В слух то она молчит, но глаза не могут молчать. Мне хочется разорвать тебя на части, только бы не чувствовать, как она мучается.

Богдан нервно сменил позу и осушил бокал до дна, даже не поморщившись. Она, она, она, везде она… Мучается? Да как в это поверить, если ненависть в глазах, когда смотрит на него. Слушая Нестерова верит, а завтра уже не будет. Поступки говорят о многом, как и его тоже… Хотелось схватиться за голову и закричать. Где искать истину?

— Нечего на это сказать? — спросил Димка, переводя взгляд в лицо друга. — Иногда на зло тебе обнимаю, в надежде, что инстинкты твои проснутся и смогут победить самолюбие.

— Димыч, это перебор. Вы душу рвёте мне на части. Самое болезненное, если она с лучшим другом.

— Не больнее, если с лютым врагом.

Сердце Нестерова сжали уже привычные тиски, причиняя боль. С лютым врагом, его девочка с Романец, где-то здесь в этом городе страданий, совсем недалеко от него и всё равно недосягаема. Нежная, красивая, любимая, принадлежащая другому. Спать нормально не может с первой встречи, будь не ладен этот вечер выпускников. Эта проклятая школа, в которой сам не учился, но столько связано с ней.

Богдан разлил остатки алкоголя по бокалам. Сам тут же осушил до последней капли. А Нестеров смотрел на него не сводя взгляда.

— Я бы смог заполучить Алексу и любить бы смог, и счастливой сделать.

Богдан застыл от этих слов.

— Так, что тебя останавливает?

— Это невозможно, я итак её люблю, и сильнее, чем сейчас уже не буду, — улыбнулся нежно Нестеров, сверкнув глазами.

Богдан закрыл лицо ладонями и зарычал:

— Сука-а, Нестеров, ты достал! — потёр устало лицо, пятернёй растрепал волосы. — Что у тебя там? Выкладывай, хватит уже втихую ходить как побитый пёс. Расправь плечи…

— Как ты что ли? Да пошёл ты, — махнул рукой Димка, глоток обжигающей жидкости, что уже одурманила мозг. — Не могу смотреть на девок, везде она, глаза, губы, голос. Она здесь рядом почти. То я не знал, где она, а теперь знаю здесь, знаю, где искать. Да не могу. Не моя она и выбрала не меня. Добивался бы, да выбор сделала она. Здесь я бессилен. Богдан очнись! Потом будешь, как я скулить позорно. Да что там… Уже.

* * *

Утром сама себе пыталась создать хорошее настроение, но боевой дух даже ночью мешал спать, что уж говорить про сейчас, не даёт усидеть на месте, поднимает настроение, но к отметке готова к атаке, а где ж тут улыбаться. К цели напролом, не удалось вчера, попробую сегодня. Теперь вдвойне захотелось доказать, что не он мне нужен, а его машина. Да вообще плевать, что подумает или скажет. Она буквально скрипела зубами от злобы. Вчерашний разговор так сказать отравил её кровь, убив каждую оставшуюся каплю светлого, что ещё в ней жила. Выскочив из подъезда она вытаращила глаза.

— Что за… — руки опустились. — Беда не приходит одна, ну бли-ин…

Напротив стоял не оставленный ею внедорожник, а снова белая "Ауди". Намытая, отполированная и совершенно целая сверкает на солнышке. Полезла в рюкзак за ключами, а там подмена. Только Уимберг мог влезть к ней в сумку пока спала. Девчонка буквально захныкала капризно, чуть не топая ногой. Начался дурацкий день. Достала расстроенно телефон.

— Алён, привет. Я сейчас подъеду, приготовь пожалуйста, что мама просила. Да, заберу.

Сбросила вызов и грозно потопала к машине, пнуть бы посильнее, да ноги в сандалиях, пальцы жалко. Агрессия в каждом движении, вздохе, раздражают остолопы на дороге, пешеходы ползущие по зебре. Город бесит своей привычностью. Белое корыто бесит… Выдохнуть и успокоиться, сгонять бы куда-нибудь подальше от всех. Желательно на край света.