Эксперимент ч.2

Я снова иду, ищу других Оно. Но теперь я иду медленно – только что мир менялся. Он гремел, трясся, по небу шли зелёные тучи. Кто-то выл далеко-далеко. Я видел странные вещи. Перед собой и в своей голове. А потом мир снова изменился несколько раз. Я вдруг понял, что вокруг нет снега. Только большие камни и металлические штуковины. Там было много Оно в странной одежде и со странными серыми лицами. Они стояли на коленях и шептали одно и то же слово - «Монолит». Я не понял, что они делают. Но мне нужно есть, и я попытался съесть ближайшее Оно.

Мне дали прикладом в место, ниже того, из которого я вижу. Не знаю что это за место и зачем оно нужно, но оно сломалось. А потом я снова был в снегу. Только в другом месте. Когда поплыли зелёные облака, я стоял в лесу. А теперь в поле. Всё белое-белое и тучи белые. Нечто кончилось, и я снова могу поискать что-нибудь, что смогу съесть. Но сначала я поправил то, что росло под глазами. На ощупь оно было странноватое. Вытянутое такое, с дырками. Наверное, дырки, сделаны для охлаждения. Не знаю. Знаю, что есть хочу. А зачем дырки в штуке этой я не знаю.

Ем маленькое ушастое Оно и вдруг понимаю – с дырками, это «нос». Он сильно важный. Но почему? Не знаю. Знаю, что Оно нужно съесть полностью. Уши тоже, несмотря на то, что они очень волосатые. Фу. Но ничего не поделаешь, мне нужно много есть.

Иду по полю, ищу что-нибудь, что можно съесть, а в голове картинки, которые я видел, когда мир менялся. Очень странные то были картинки. Я видел разных Оно и всякие штуки с дырками. Большие, аж до облаков и все в дырках. А дырки закрыты прозрачными штуками. Квадратными. Но зачем? Если дырки сделали, наверное, не просто так. Зачем же их закрывать? Не знаю.

Там были длинные улицы – да-да, так это называется. По ним ездили несъедобные штуки, которыми управляли вкусные Оно. И по улице ходили Оно. Всякие. Маленькие, большие, очень вкусные с жирком - всякие. Мне туда хочется. Там столько есть можно! И ходить много не нужно. Просто вышел на улицу и вокруг Оно – тьма. Только руку протяни, и Оно уже хрустит на твоих зубах. Где это место интересно? Вот бы туда попасть! Я бы всех съел и стал бы…, хм. Мне нужно есть, что бы чем-то стать. А чем? И зачем? Не знаю. Знаю, что есть надо.

А ещё там было маленькое Оно на странном подносе, из него тянулись пластиковые тоненькие трубки. Оно было мертво или спало, не знаю. Но его уложили в посуду, и съесть его ничего не стоило. И потому совсем непонятно, почему второе Оно, с длинными волосами, сидело рядом, держало руку первого Оно и плакало. Зачем плакать? Странное поведение. Да и сам плач – непонятно зачем это нужно тому Оно. Может, так Оно увлажняет свою шёрстку. Глупое какое-то Оно. Держит еду в руках, но не ест. Плачет, вместо того, что бы разорвать кости на груди и начать есть, с самого вкусного.

А ещё это Оно, зачем-то смотрело на меня и я даже помню слова, которые Оно говорило мне:

-Они нашли саркому. Если не вырезать, к концу года он умрёт.

Не понимаю. Зачем есть только кусочек, да ещё с таким странным названием, если можно съесть целиком? И что плохого в том, что Оно умрёт? Если положить на лёд, Оно не испортится и его можно будет съесть позже. Или Оно не едят друг друга? Ну, нет, я же слышал – вырезать что-то хотят. А зачем? Что бы съесть. Никаких других причин, что бы что-то вырезать из Оно, просто не может быть. Не понимаю этих картинок. А вот последние картинки, что я видел, я понимаю.

Там менялся мир. Как тогда, когда я картинки увидел. Я так же всё видел – своими глазами. Мне кажется, у меня в руках была грохочущая палка, и я держал её перед собой. Не знаю зачем, наверное, что бы кого-то напугать. Я куда-то бежал и издавал странные хриплые звуки. У меня ноги по-другому ощущались. Болели зачем-то. Сейчас такого чувства нет, но что такое «болеть» я теперь понимаю. В картинке, я бежал, и из-за своих болевших ног не мог убежать. Не знаю от чего, но не мог. Я стал смотреть на небо, по которому ползли сиреневые облака. Издал что-то вроде воя, какой издают Оно с волосами. Стал медленно идти, всё поплыло перед глазами и перед носом начало клубиться. Воздух словно кто-то жевал. Я долго на эту штуку смотрел, а потом шагнул в нее, и стало очень больно. А потом всё исчезло, я отключился. Картинка кончилась.

Это я понимал – я видел уже как меняется мир. И что это такое жёваное в картинке было, тоже понимал – они тут часто встречаются. И жёваные и из огня и синенькие трещащие. Я в них не захожу. Не знаю почему, но знаю что не надо. Некоторые не видно, но я их чувствую. В них ходить нельзя. Мне кажется, если я войду в такую штучку, я не смогу больше есть. А мне нельзя прекращать есть. Потому что если я не буду есть, я не смогу идти. И если не смогу идти, я не смогу есть. Тут никак, придётся избегать штучки, что бы идти и есть. Я так и делаю. Мне прекращать есть нельзя. Я лучше буду много есть, чем есть не буду совсем. Это правильно, это нужно.