Эксперимент ч.2

Однако и это не самое удивительное, хотя, как она выжила в Зоне с такой фигурой, совсем непонятно. Волосы висят сосульками. Лицо всё шевелится, как будто у него там своя жизнь, отдельно от всего остального – то грязевая короста, не хилой толщины. И она весьма остро реагирует на мимику, иногда кусочки отваливаются.

-Пашка хороший был! – Взвизгнула женщина, целясь Велесу в грудь. – Он меня защищал! Я сюда как пришла, он рассердился очень, а потом понял, что я хорошая и стал защищать. Только со склада не выпускал, а я и не особо хотела, тут вона еды сколько. Я ему даже поесть иногда делала! А вы его убили! Сукии!!! Да я вас кобелей поганых…

И вжала курок.

-Какая нервная. Роман, вы не находите, что это несколько невежливо, стрелять в незнакомых людей, когда они совершенно никак не проявляют агрессии? – Это он сказал, повернув голову к Роману. Одна рука поднята и завеса из молний, рваная по краям, тянется из неё, закрывая их от пуль, а пули те, с визгом рикошетят куда попало.

-Аааа!!! – Заорала женщина, меняя рожок и снова вжимая курок.

-Вам не надоело? – Вежливо поинтересовался Велес, когда второй рожок опустел.

-Ап…, ап… - Ответила женщина, бессильно опуская руки. Пулемёт упал на пол…, не все мужики могут вот так с рук класть очереди с пулемёта, а она с ним как с игрушечным.

-Нет, вы не расстраивайтесь, если вам хочется ещё пострелять – пожалуйста, можете стрелять, мне совсем не трудно побыть вашей мишенью на минутку-другую. Вы просто скажите, когда вам надоест, и мы с вами сможем немножко пообщаться.

-Мама… - Пискнула невероятная женщина и осела на ближайший перевернутый короб.

-Извините. – Произнёс Велес, рассеивая полог, отклонявший пули. – Не имел чести, знать вашу маму, но уверен, она была очень достойной и мудрой женщиной. Наверняка, она многое сделала для человечества и ей поставили памятник…

-Дояркой она была…, мама моя…, в деревне у нас, тама вон… - И рукой устало махнула куда-то влево. Шмыгнула носом, тяжко вздохнула.

-Великая женщина была. – Уважительно покивав, сказал Велес. – Как мало в нашем обществе ценят и любят таких людей. А ведь именно пролетариат держит это насквозь гнилое общество от падения во тьму безнравственности и голодной смерти.

-Ага. Это…, ну того…, козлы все, во. – Кивнула женщина, зажала одну ноздрю пальцем и шумно высморкалась на пол.

-Мадам, позвольте представиться. – Велес прижал ладонь к сердцу и слегка поклонился. – Моё имя, Велес, как вы сами понимаете, имя, данное мне самой Зоной.

-Ага. – Женщина снова носом шмыгнула и голову склонила, пряча глаза. – А я это…, ну…

-Дорогая моя, не нужно называть прозвище, коим наградили вас эти безобразные самцы, что без всякого на то права, именуют себя сталкерами. Леди, я буду счастлив, услышать ваше имя.

Толстушка долго смотрела на Велеса. В поросячьих глазках, что-то промелькнуло не совсем понятное – Роман не смог прочесть. Велес приветливо улыбается, сталкерша, от которой, наверняка, за версту разит, смотрит на них и молчит. Наконец, она вздохнула и более-менее ровным голосом назвала своё имя – причём с каким-то напрягом, словно не имя называет, а признаётся в чём-то постыдном. Впрочем, спустя мгновение, Роман понял, с чем связаны такие эмоции.

-Глафира я. Глафира Поликарповна. Коровушкина, по фамилии я, вот.

-Какое восхитительное имя! – Воскликнул Велес в неописуемом восторге и восхищённо глянул на Романа. – Роман, вы слышали? Как переливается слог, какие тона и нюансы сокрыты в этих простых словах!

-Издеваешься, да? – Буркнула женщина, снова тяжко вздохнула и высморкала содержимое второй ноздри. – Ну и издевайся, а мне всё равно. И вообще, козлы вы все, кобели поганые.

-Отчего же издеваюсь? – Возмутился сталкер, на вид глубоко оскорблённый. – Я никогда не слышал более восхитительного имени. К тому же, вам очень идёт. Вы настоящая русская женщина!

-Я европейская, того…, женщина я, да.

-Что? – Велес растерянно моргнул. Роман скривился – выходит все, что было прежде, просто театр, ни единой настоящей эмоции. Кажется, Велес сильно скучает по должности босса, где ему почти всегда приходилось играть роль. И кормит свою ностальгию, такими вот беседами со сталкерами. Свихнулся он, однозначно, но как всегда, всё у него очень по-своему. Даже с ума сойти не может как все люди. Обязательно пойдёт своим, особенным, путём.

-Еврейка я…, то есть…, это…, европейка, во.

-Как же такое может быть? – Велес снова был умеренно удивлён, приветливо улыбался – взял-таки себя в руки. – Я не сомневаюсь в ваших словах, совсем нет, но признаюсь, удивлён.

-Так это, с Белоруссии я. Европа то. А то, что ж? Европа. И мы все оттуда, европоиды…, евроиды…, европейки…, - она задумчиво поскребла волосы грязной пятернёй…, ёпт…, оттуда что-то прыгнуло, из волос…, маленькое такое, в количестве штук десять-пятнадцать. – А то мужики если, как же оно будет? Они ж не европейки, они эти…, ну, как их там кобелей проклятых?

-Европейцы? – Подсказал сталкер, и женщина благодарно кивнула – с макушки снова кто-то маленький прыгнул и весело поскакал по коробкам.