Эксперимент

Я тихонько подошла и остановилась напротив мужчины. Однодневная небритость и растрепанная шевелюра были так непривычны для строгого, всегда подтянутого командира. Сердце защемило от нежности. Устал. Сколько я его знаю, он всегда занят, всегда куда-то торопится, раздает поручения, ездит чинить насосы, опускается в шахты, к боеголовкам. Ни минутки, ни секунды отдыха.

Я, наконец, могла не прятать взгляд и рассмотреть его вблизи. Мелкие мимические морщинки, опаленные горячим солнцем, оставили белые полоски на висках. Твердые, даже во сне, сурово сжатые губы. Квадратный подбородок, мощная шея, мускулистые плечи. Тихое едва слышное дыхание поднимает и опускает грудь. Тяжелая ноша ответственности за жизни и здоровье людей в нашем маленьком поселке из четырехсотпятидесяти человек. Бремя власти в мире, где уже нет ни власти, ни покоя...

Я грустно улыбнулась. Рука сама, против воли, потянулась к непокорным жестким волосам. Я легонько провела по лбу, убирая волоски. Мне нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, хотелось ощутить хоть на мгновенье власть над этим большим сильным мужчиной. Пусть на минуту, пока он спит. Потому что потом... Я не смогу позволить себе это.

Я склонилась ниже и вдохнула его запах. И сразу же уткнулась в бездонные серые глаза, находящиеся в нескольких сантиметрах от моих. Мы замерли, почти не дыша.

Я падала, как в пропасть, в его черные зрачки, и мне показалось, что они заполонили весь мир. А потом почувствовала твердую руку на затылке и губы прижались к губам.

Взрыв. Сумасшествие. Я, как врач, могла бы привести тысячи определений поцелуя, описать химический синтез, возникновение органических реакций, выброс в кровь адреналина, эндорфинов и прочих гормонов. Но что такое сухая наука против пьянящего ощущения восторга, которое поглотило меня? Как я могу описать ту сладкую податливую влажность, головокружение, истому? Трепетный эмоциональный отклик своего тела на его прикосновение, запах, вкус?

Я и не заметила, как оказалась у Питера на коленях. Где-то глубоко в голове мелькнула мысль, что я знала. Знала, что так будет, стоит мне только к нему притронуться. Не зря я так долго сторонилась полковника. Потому что сейчас, слившись губами в одно целое, я хочу большего. Я хочу видеть его голым, чувствовать его пульсацию внутри, хочу обхватить руками и ногами тело, хочу ощутить его тяжесть на себе, горячую гладкую кожу под пальцами. Хочу его всего, до конца.

Меня так захватил этот ураган, что я даже не обратила внимания на то, что его правая рука по-хозяйски обхватила грудь и творит что-то невообразимое. Голова отключилась, я ничего не соображала, только чувствовала. Всем телом, всей женской сутью. Горячие сильные пальцы на коже, сладкий плен языка, атакующего и ласкающего одновременно. Губы, опускающиеся вниз по скуле, поцелуи шеи, ключицы. Я превратилась в сплошной оголенный нерв, выгибаясь и ерзая, как перевозбужденная наркоманка.

-Пойдем к тебе, - прохрипел полковник, вставая вместе со мной с кушетки и держа на весу, - здесь не место.

Я с трудом, но очнулась от дурмана. Что я делаю? Один поцелуй и я готова лечь с малознакомым человеком, причем не свободным? Я с трудом отцепила его руки и отошла в сторону.

-Нет, - тихо произнесла дрожащим голосом, - не знаю, что со мной произошло. Это было бы ошибкой.

-Ошибкой? - Переспросил полковник удивленно, хриплым голосом, словно не понимал, что я имею в виду, - почему?

Я видела, как его бьет крупная дрожь, и сама ощущала то же самое. Дикое неудовлетворенное желание скручивало внутренности. Ноги подгибались, и я прислонилась спиной к стене возле двери.

-У тебя есть девушка, - я отвернулась в сторону, боясь увидеть в глазах такую знакомую ложь оправданий и уверток, - Анна, кажется.

Мужчина шумно выдохнул:

-Слава Богу. А я уж думал, что за ошибка...

Потом усмехнулся и опять прижал меня к себе.

-Я порвал с Анной еще месяц назад, - произнес он мне в волосы, - сначала я не понимал, почему я не хочу ее, почему меня раздражают ее улыбки, и воротит от поцелуев. Потом, стало все ясно.

-Что ясно? - Эхом спросила я.

-Ясно, что меня привлекает наш дипломированный врач, - прошептал он, осыпая лицо легкими поцелуями, - строгая красавица в халате. Что я не могу заснуть, если хоть раз в день не увижу ее. Что меня магнитом тянет в медицинский центр, хотя раньше я бежал от докторов, как от огня. Что я возбуждаюсь, как шестнадцатилетний юнец, стоит мне услышать ее голос.

Он еще шептал, а у меня в голове уже не осталось ни единой мысли. Я не помнила, почему должна была избегать полковника, почему раньше не целовала его и обходила стороной. Весь мир погрузился в розовую сладкую дымку.

Я пропала. Как мы оказались в моих апартаментах? Как дошли до кровати? Лишились одежды? Не помню. Только жар его рук, вкус кожи, невыносимое наслаждение, которое поглотило меня целиком.

****