Эксперимент

Спустя три дня в мир ворвался неясный октябрь, прихватив с собой еще немного дождей, ветров и чуточку солнца. Хоть туч и становилось больше, огненный шар не сдавался и продолжал светить. Спустя три дня Левиафан разбудил Лилит около двух часов дня и слезно посмотрел ей в глаза.

– Милая! – прошептал он, ласкаясь к ней, как глупый, маленький котенок. – А поехали в магазин?

– В какой? – удивилась она, усаживаясь на кровати и кутаясь в одеяло.

– В музыкальный, в какой же еще! Купим тебе ноты и упражнения, что-нибудь, лишь бы я в ближайшие пару дней не слышал больше до-мажор и ля-минор. Есть одна потрясающая книжечка с подборкой этюдов, тебе на полжизни их хватит, и я не так буду с ума сходить!

– Прошло всего три дня, а ты уже скулишь! – усмехнулась Лилит, протирая глаза. – Тебе следует быть терпимее! Вспомни себя, когда ты учился! Ты же не с первого раза заиграл!

– Ох, Лилит, милая моя, – он упал на подушки, засунув руки под голову.

Девушка забрала все одеяло и легка рядом, рассматривая голый торс. У нее было на удивление хорошее настроение, хоть ее и только что разбудили.

– Когда человеку сорок лет, он орет и ругает своего ребенка, указывая, что ему можно делать, что нельзя, как себя правильно вести, а как – нет. Но уже в сорок не помнит, что двадцать лет назад, всего лишь двадцать лет, был таким же непослушным и озорным. А ты хочешь, чтобы я помнил, каким я был четыреста шестьдесят пять лет назад? Я с трудом помню, в каком году родился, а уж чего делал и как себя вел, пока был человеком – стало для меня тайной. Видишь, единственный минус бессмертия – память имеет свойство заканчиваться. Новая информация вытесняет многовековую, чтобы сохраниться в голове. Порой мне жаль, что у людей нет чудесной функции, как отформатировать. Иногда мне хочется взять и все забыть, а потом заново учиться. Чем мне еще заниматься в дальнейшие века, кроме как убивать людей?

– Меня забывать, – обняла его Лилит. – У тебя сегодня дождливое настроение! Я поняла, сегодня ты нежный мальчик, ранимый до глубины души, и как я могу причинить тебе душевные страдания, отказавшись поехать с тобой в магазин? Я, конечно, так не могу поступить! Вставай!

Лилит уперлась руками в шикарное тело и скинула его на пол. Левиафан уткнулся лицом в пол и улыбнулся. Ему, правда, было очень лениво. Он чувствовал себя существом, которое появилось благодаря скрещиванию улитки и черепахи. Состояние умиротворенности и желания на самом деле ничего не делать. Ему и на полу было хорошо, пол не имел пределов в ближайшие метры – своеобразный простор, хоть какой-то простор, где можно вздохнуть и выдохнуть.

Лилит свесила голову и посмотрела на него. Левиафан распластался на полу, словно клейкая масса, и эта масса не хотела собираться в сильного и стойкого вампира.

– Эй, – позвала Лилит. – Вставай.

– Угу… – буркнул он, даже не пошевелившись. – Ты за рулем!

– На твоей? – обрадовавшись спросила она.

Левиафан молча поднял руку и показал ей фигу. Девушка вздохнула, перекатилась на другую сторону кровати и встала.

– Пойду в ванную. Надеюсь, когда я вернусь, ты будешь похож хотя бы на ленивца, а не на жалкое подобие улитки.

Через час они вышли на улицу. Шел дождь, не сильный, но и не слабый. Кругом все было серого цвета. Под дворниками забилась сухая листва, палочки и немного грязи, принесенной ветром.

Лилит села в машину, скинула капюшон и поежилась. На улице было достаточно прохладно, градусов шесть не больше, и они довольно-таки хорошо ощущались. Левиафан сидел рядом, подпирая одной рукой голову, с полузакрытыми глазами. У него был вид плохо чувствующегося себя человека, как будто у него голова раскалывалась на части, причиняя неимоверные страдания.