Эксперимент

После такого ответа у нее чуть глаза не выскочили из орбит. Открыв рот, Лилит недоумевающе оглядывала его. Ей показалось, что она ослышалась. Левиафан прекрасно изображал безразличье ко всему, что там происходило. Парень тоже удивленно взглянул на высокомерного вампира.

– Я полчаса назад снял эту проститутку на дороге, причем недорого! – улыбнулся Левиафан, объясняя свои мысли и действия. – Из-за мужской солидарности могу просто оставить ее здесь, она уже оплачена.

Он поднял с земли рубашку и пошел в обратную сторону, к машине. Лилит была шокирована тем, что услышала. Ее мысли разошлись с действиями. Голова хотела что-то возразить, но язык онемел, словно не ее был. Левиафан медленно удалялся. На плече весела рубашка, а по спине стекали капли еще не высохшей воды.

– Эй! – крикнула Лилит и пошла за ним.

Но парень схватил ее за руку и нагло прижал к себе.

– Оплачена, да? А чего добру пропадать-то? Я тебя не обижу, оставайся? – вопросительно посмотрел он на нее.

В тот момент Лилит осознала весь ужас происходящего. Левиафан тем временем исчез из поля зрения. Он не собирался разыгрывать девушку и прятаться где-то в кустах, а потом выскочить оттуда, как отважный заступник, если что пойдет не так. Наоборот, он собирался ее проучить, предоставляя возможность самой выкручиваться оттуда, куда она почти сама влезла, вызывая ненужную ревность и провоцируя глупые эмоции.

Левиафан сел в машину, захлопнул дверь и уткнулся лбом в руль. Рука не спешила заводить машину, но он заставил ее сделать это. И дело оставалось за малым – всего лишь нажать на газ. Но для него это оказалось самым сложным и практически невыполнимым заданием.

«Как долго еще из меня собираются делать дурака? Ну почему люди стараются стать умнее за счет кого-то другого, а не по средствам самого себя? Я должен оставить тебя здесь одну, чтобы ты училась быть умнее. Я устал от специально спровоцированных ситуаций, устал играть роль ангела спасителя или как его там, хранителя, только потому, что тебе так хочется! Я не хочу ревновать пустоту! Тебе захотелось флиртовать, тогда делай это без меня! Милая, ты должна быть благодарна мне за предоставленный шанс немножко побыть собой, такой. Я дал тебе шанс на мгновение перестать быть актрисой. Ты сейчас окружена кучкой необузданных мальчишек. Ты юная, красивая и сексуальная, и ты в естественной среде, в опасной среде. И если я сейчас не уеду, то все это было напрасно, и ты ничего не поймешь! Но я уеду, Лилит, и я уверен, что после такого, ты вряд ли еще захочешь так себя вести…А если захочешь, то я даже думать не хочу об этом…»

Левиафан без малейшего угрызения совести нажал на газ. Ему было очень тяжело уезжать, но вампир редко ругался с головой. И если что-то надо было сделать, то он, скрипя зубами, все равно это делал. За исключением убийства Лилит. Он, может, неосознанно хотел, чтобы это сделал кто-нибудь другой. Пусть это будет больно, невозможно жить какое-то время, но мозгами он понимал, что без этой девушки рассудок и нервы останутся целее и адекватнее. Но с сердцем тяжело спорить, и оно не хотело отпускать девушку.

У него перед глазами стояли жуткие картины, показывающие, что и как может случиться с Лилит. Внутри все кричало от страха и боли, но Левиафан твердо решил не возвращаться.

Лилит смотрела в глаза светловолосому парню. После гнусного объяснения вампира, добрый огонек в них пропал, зародилась издевка и безразличие. От его взгляда Лилит становилось не по себе. Но она старалась не показывать своих переживаний, выставляя в виде щита недоступность. Какая-то часть ее все еще надеялась и верила, что Левиафан рядом, и он не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое.

– Сколько же ты стоишь? – спросил парень, не отпуская ее руки.

Лилит нахмурилась и гордо вскинула голову.

– Это ложь! – громко сказала она и попыталась выдернуть руку. – Я не проститутка и никто меня не оплачивал!

– Прекрати! – он без промедлений поцеловал ее в губы.

В это время она вырвала руку и залепила ему мощную пощечину. Парень перепугано схватился за щеку и пристально смотрел на девушку. По всему телу пробежалась довольная волна самоутверждения.