Эксперимент

– Дамы и господа, наш самолет начинает посадку. Просьба занять свои места и пристегнуть ремни безопасности… – милый голос объявлял приятные новости для замученных перелетом пассажиров.

Левиафан щелкнул ремнем, глядя на Лилит и улыбаясь как обычно.

«Может поэтому, люди говорят, что смех продлевает жизнь? Он же вечно смеется и живет до сих пор!», устало подумала про себя Лилит, возвращая кресло в вертикальное положение и поправляя ремень.

Через сорок минут она взглянула в иллюминатор. Земля, медленно приближаясь, набирала свою мощь, погода была хорошая, вдали виднелись луга и леса. Лилит передернуло, когда шасси коснулись земли. Она посмотрела на Левиафана, на это раз он был серьезен. Казалось, что он прислушивается к работе двигателей самолета, пытаясь понять все ли нормально. Лилит обернулась назад – парочка до сих пор спала младенческим сном. В иллюминаторе она увидела здание аэропорта.

– Дамы и господа, наш самолет совершил посадку в аэропорту Шарль-де-Голь. Температура за бортом +10˚. Просьба оставаться на своих местах с пристегнутыми ремнями безопасности до полной остановки самолета….

6

– Свеа! Я долго тебя буду ждать? Возьми сумки! – Летиция нервно кричала на своего мужа.

Лилит бросила на нее косой взгляд и закатила глаза, с ужасом понимая, что ей придется терпеть эту дурочку еще три недели, легко взяла свой багаж и пошла к дверям. Левиафан плелся позади, не стоит даже уточнять, что на его лице продолжала обустраиваться наглая и нахальная улыбка.

– Шарль-де-Голь! – надменно произнес он, привлекая внимания своих спутников.

Лилит обернулась и посмотрела на него. – Аэропорт назван в честь французского генерала. Со времен Второй Мировой Войны он стал для французов как Наполеон I. Он принимал активное участие во Французском Сопротивлении, а после, ушёл в отставку, как и обещал. Для французов Шарль-де-Голь – это историческая фигура, национальный лидер. «Генерал де-Голь умер, Франция овдовела» – так говорили люди, но, естественно, всю потерю они осознали только после его смерти. Как обычно, зачем нам живой человек с его геройством? Мы лучше поплачем, когда он будет мертвый. В его честь стоит памятник у Елисейских полей. И аэропорт Шарль-де-Голь – один из основных аэропортов Парижа, да можно сказать и всей Европы. Всего три километра от Парижа.

Лилит подняла бровь и укоризненно посмотрела на распинающегося вампира. Они стояли внутри огромного стеклянного помещения. Люди шныряли туда-сюда, сумки, багажи, что-то постоянно лопотали на французском и английском языках, объявляли номера рейсов.

Через десять минут все четверо погрузились в такси. Левиафан без труда договорился с таксистом об оплате и о доставке новоиспеченных друзей в отель.

– Куда мы едем? – Спросила Летиция, которая также как и Свеа и Лилит не знала французского, и не поняла, о чем Левиафан так мило щебетал с водителем.

– В отель. В центр Парижа. Очень удобный по расположению, не далеко от него находится Дворец Elysee, Площадь Согласия, PontdelaConcordre и Парижская опера. Кстати, от отеля всего два километра до Эйфелевой башни. Лилит, это идеальное место для влюбленных! – он скосил на нее глаза, но девушка безразлично отвернулась.

Она была слегка расстроена поведением вампира на борту самолета. Заигрывания со стюардессой ей пришлись совсем не по вкусу.

Лилит открыла дверь и ее взору предстал роскошный номер-люкс. Левиафан стоял позади и вдыхал запах, исходящий от ее волос.

– Проходи, – прошептал он, слегка подталкивая ее в номер и закрывая за собой дверь.

Лилит огляделась: шикарная мебель, элементы декора и, конечно же, бар, неподалеку от которого была резная дверь в спальню.

– Несколько минут езды на метро до Лувра. Милая, ты хочешь в Лувр? – спросил он, обнимая её.

– Очень. Но мне, наверное, стоит поискать себе друга, поскольку ты нашел себе подругу в самолете и…пригласи ее лучше в Лувр. – Лилит оттолкнула его и пошла в спальню.

Она небрежно кинула сумку на кровать, подошла к окну и отдернула шторы. Левиафан улыбнулся и мгновенно оказался около нее, схватил и завалил в кровать. Лилит закрыла глаза и сделала невозможную гримасу отвращения, всем своим видом пытаясь показать, как сильно ей были неприятны прикосновения вампира.

Он смотрел на зажмуренное лицо и не мог не улыбаться. Ему так нравилось, когда Лилит погружалась в роль актрисы, изображая смертельную неприязнь к нему, в то время, когда руки украдкой гладят его спину.

– Хм…Они ругаются за стенкой! – протяжно произнес он, садясь в кресло.

– О, да у нас почти синхронизация! – усмехнулась Лилит, забыв на секунду о своей обиде.

– Хм, – Левиафан встал и подошел бару, – так, посмотрим, что нам тут предлагают.