Экспедиция в рай

– Я же говорил – физиономию знакомая, – сказал Матсон, вертя в своих коротких волосатых пальцах карточку Жемчужникова. – А ведь верно, были в тот день соревнования, и победу мы отмечали – всю ночь в «Артели» пили. Я-то с губернским руководством в отдельном кабинете гулял, а остальные в общей зале. И он вроде там был… Хотя наверно не помню. Ты вот что, ты других ребят из автоклуба порасспрашивай, разберись, вдруг Чуев перепутал чего? – Буевич впервые видел начальника растерянным. – Ведь если это не он, то выходит, настоящий шпион на свободе гуляет. Понимаешь?

– Так точно! Вот только как его отпускать, если алиби подтвердится?

– А никто и не говорит, что его надо отпускать. Пускай сидит, пока мы Тараканова не изловим, ну а тот уж нам точно скажет, был с ним Жемчужников или нет. Но только допросы пока не проводи.

– Есть!

– Что там с Масловым, не давал о себе знать?

– Никак нет!

– Странно. Не нравится мне это, сильно не нравится. Ты вот что, составь циркуляр об объявлении Маслова и моего «Паккарда» в розыск. Да, – начальник повернулся к сейфу и достал оттуда несколько папок, – вот, из НКВД передали. Здесь личные дела сослуживцев Тараканова, до недавнего времени работавших в уголовном розыске. На, изучай.

Буевич взял папки и вышел.

Через пятнадцать минут он влетел в кабинет Матсона, даже не постучавшись.

– Товарищ начальник, разрешите доложить! У меня есть веские основания считать, что Маслов – враг.

Дорожно-транспортный отдел ОГПУ располагался в неприметном двухэтажном флигеле во дворе комплекса зданий Управления Московско-Курской дороги на улице Карла Маркса. Буевич приехал туда в восемь и целый час ждал, пока сотрудники явятся на работу. Гусаков оказался сорокалетним широкоплечим мужчиной со скуластым крестьянским лицом. Знакомясь, он до боли сжал руку туляка.

– Садись, товарищ Буевич, излагай. Куришь?

Станислав Адамович отрицательно помотал головой и начал быстро и подробно рассказывать коллеге об обстоятельствах налета на сосновского уполномоченного и об участии в этом деле Тараканова и подозрениях на братьев Масловых.

– Да, никак эти бандиты не успокоятся, никак не перестанут нам мешать социализм строить, – выпустил из ноздрей табачный дым Гусаков. – Сегодня у всей страны праздник – день рождения, а мы с тобой из-за этих гадов вместо того, чтобы водку пить, на службе сидим. Ну ничего, возьмем мы сегодня и Тараканова, и этого вашего двурушника с его братцем, а потом и праздник отметим… Подожди, как ты сказал фамилия дезертира – Маслов?

– Да, Маслов Алексей Владимирович.

– Ну-ка, ну-ка. – Гусаков подошел к сейфу и вытащил из него потрепанное дело, на обложке которого Буевич успел заметить крупные буквы: «ГУБЧК».

Железнодорожный чекист открыл папку на последнем листе.

– Маслов, точно Маслов. Именно А.В. Маслов подписал постановление об освобождении Тараканова в 1918-м! Значит, уже тогда он был завербован! Да, долгонько вы эту гниду вычислить не могли.

Буевич насупился:

– Так все-таки вычислили!

– Ладно, ладно, не обижайся, товарищ Буевич. Сегодня вечерком побеседуешь с Масловым и спросишь у него, как ему так долго вас за нос водить удавалось.

– Скажите, а вы как вычислили Тараканова?

– Его и здесь неграмотность подвела. Плохо нынче в Европе шпионов готовят. Да и народ у нас бдительный, понимает, сколько нынче у советской власти врагов. На вот, почитай, я как раз ответ на запрос твоего начальника готовлю. – Гусаков достал из лежащей на столе папки лист бумаги и протянул Буевичу. Тот углубился в чтение.

«Начальнику Тульского губотдела объединенного государственного политического управления Союза ССР товарищу Г.П. Матсону.

На Вашу телеграмму от 4 сего июля сообщаю следующее.

24 июня сего года при сортировке почтовой корреспонденции служащая почтового отделения на Курском вокзале г. Москвы обратила внимание на то, что адрес на письме, адресованном в город Каширу Московской губернии некой Е.С. Таракановой, был написан по правилам дореволюционной орфографии. Об этом факте начальник почтового отделения доложил начальнику ДТООГПУ Московско-Курской железной дороги. При перлюстрации письма было установлено, что некто приглашает адресата на встречу 6 июля сего года в час дня на Саратовском вокзале у паровоза (видимо, у паровоза того поезда, в котором Тараканова Е.С. должна была прибыть в столицу). Проведенной проверкой установлено, что Е.С. Тараканова является матерью опасного белобандита – бывшего царского жандарма, причастного к гибели борцов за дело революции Осипа Григорьевича Тараканова, 30 июля (старого стиля) 1887 года рождения, происходящего из крестьян Каширского уезда Тульской губернии, бежавшего в 1918 году за границу. Начальником ДТО ОГПУ на Московско-Курской железной дороге было принято решение провести операцию по поимке О.Г. Тараканова. Исполнение указанного поручения возложено на меня. Для реализации этой задачи мною было принято решение: