Экспедиция в один конец

— Это называется — разделение труда, — заметил Егоров.

— Не спорю. Но у меня, к сожалению, более приземленная профессия. Как и у тех офицеров, что едут во глубину сибирских руд и разрабатывают там определенного рода криминальные месторождения. И щупают, выйдя, как говорится у нас, "в поле", собственными пальчиками землю, камни, а то и дерьмо…

— У нас такое тоже не редкость, — перебил Егоров, — Имею в видубизнес

— Так вот, — продолжил Иван Васильевич. — Я лично провел расследование и безо всяких сомнений убежден, что авторство катаклизма-за вами.

— Неправда.

— Хорошо. Не авторство. Назовем это последствие вашего заказа. Хотя вы, как понимаю, заказчик номер два.

— Понимать и доказать — вещи разные, — зевнул Егоров.

— Эт-то в самую "десятку"! — скучно согласился собеседник. — Дело вы сделали чисто, надо отдать должное. В исполнители выбрали железных ребят, настращали коррумпированную армейскую сволочь так, что у всех языки отсохли, глухая несознанка…

— Что-то я не припоминаю за собой каких-либо стращаний кого-нибудь… со смешком отозвался Егоров.

— Да? Тогда — поздравляю! У вас, как говорится, началась самая приятная болезнь.

— То есть?

— Склероз. Нигде не колет, и каждый день — новости.

— Ладно, к чему вы клоните? — холодно спросил Егоров.

— Я клоню к тому, чтобы вы ответили на простой вопрос: где находится определенная масса вещества, способного разнести на неопределенные фрагменты небольшой городок? — И, отмахнувшись от протестующего жеста собеседника, продолжил: — Мы здесь не на допросе! И моя цель — не конфронтация и угрозы. Защитники ваши мне превосходны известны, скандалы с ними и всякого рода звонки, эмоции и вопли никому не нужны. А нужно всего лишь спокойно договориться с вами. Свои обязательства перед заказчиком вы выполнили в полном объеме, и потому я могу задать вопрос: где? И все. Не будет ответа — не надо. Но тогда я гарантированно обещаю вам, что–у вас появляется новый и очень опасный враг. Этого врага раньше называли КГБ. Представьте себе, он до сих пор себя так и именует, несмотря на формальную смену вывески. А, вот еще какая деталь: враг дремать не будет. Напротив, он, не щадя сил и времени, начнет заниматься вашей персоной, раскладывая ее по принципу таблицы Менделеева.

— У вас существует такая технология?

— Результат часто заключается не столько в технологии, сколько в ее соблюдении, — загадочно откликнулся чекист.

— Вот ведь как интересно! — сказал Егоров. — Сидит передо мной представитель власти и угрожает откровенно незаконными действиями… Ведь так?

— Так.

— И как же это воспринимать в условиях нашей трудно выстраданной российской демократии, проклянувшей жестокое наследие тяжкой диктатуры и ее беспредела?

— Когда хорошее старое вытесняет плохое новое — это прогресс! парировал не лишенный чувства черного юмора контрразведчик.

Изощряться в дальнейших колкостях и препирательствах, как уяснил Егоров, было бессмысленно. И — опасно.

— Я люблю определенность в договоренностях, — стесненно кашлянув, сказал он. — И потому хочу уточнить: ваш вопрос "Где?" будет единственным? Или моя дурацкая покладистость вдохновит вас на уточнение неприятных для меня деталей?

— Вдохновит, но я попробую сдержаться.

— Вся эта музыка находится в дальнем зарубежье, — сквозь зубы поведал Егоров. — Причем могу вас уверить: если бы я хотя бы на миг сомневался, что она заиграет где-нибудь внутри родимых окраин…

— Патриотично, — усмехнулся Иван Васильевич.

— Такого ответа недостаточно?

— Конечно, нет.

Егоров выдернул из стоявшего на столе стаканчика бумажную салфетку. Написал на ней: "Академик "Скрябин". Убыл неделю назад из порта Санкт–Петербурга. Адресат груза и его назначение неизвестны. Честно".

Мельком проскочила мстительная пакостная мыслишка:

"А что, если вложить этого Каменцева? Вдруг именно он — корень зла? Вложить, и все! Без разбору, как говорится… Стоп! А представь себя на его месте, представь, сука жестокая… А? Понравилось? То-то!"

Дав ознакомиться сзапиской офицеру, он поджег ее, бросив в стеклянную пепельницу. Спросил:

— Могу идти?

— Да… Вы все сделали правильно, — рассеянно кивнул тот и приподнялся со стула. — Если что — будем на связи.

— На какой еще связи?! — возмущенным голосом произнес Егоров. — Мы же договорились…

— А речь о другом, — прервал его Иван Васильевич. — Брата вашей жены сегодня остановила патрульная машина милиции, в салоне обнаружено нелицензированное огнестрельное оружие… Да и какая лицензия может быть выписана на пистолет "люгер"?

— Ага, — усмехнулся Егоров.

— Трассологическую экспертизу еще не провели, — безучастным тоном продолжил чекист, — но если пистолетик числится в разряде "замазанных$1 — вам, чувствую, придется выручать родственника… Впрочем, — отмахнулся легкомысленно, — я уверен, что он нашел его и вез сдать… Парень хулиганистый, конечно, однако я сомневаюсь в его причастности к заказным убийствам… А вы?

Пройдя длиннющим коридором гостиницыК лифту, Егоров замер на площадке, вглядываясь в свое отражение в стеклянной двери.