Экспедиция в любовь

Дорога домой заняла двое суток, как и было рассчитано. Собственно говоря, можно было бы доехать и быстрее, но не было смысла. Уставший водитель — это довольно опасно, и Рузаев решил дать Петру Петровичу и Саше возможность отдохнуть. На ночлег останавливались часов в шесть вечера, чтобы успеть до темноты приготовить еду и поставить несколько палаток. Народу ехало не так уж и много — всех студентов и Дядю Ваню Рузаев накануне отъезда отправил домой поездом. Остались лишь геологи и водители, и трех палаток хватало на всех. Сам он и Петр Петрович ночевали в кунге, где было потеплее, чем на улице. Правда, галантный Рузаев предложил теплые места Маше с Татьяной, но они отказались.

Можно было и на следующий день ехать до темноты — тогда уже ночью приехали бы домой. Но развозить ребят среди ночи по домам не хотелось, да и лучше всего было бы сразу после приезда разгрузить машины. Вот поэтому в город приехали утром, часов в девять. Машу с Татьяной от разгрузки, естественно, освободили. При въезде в город Танька ворчала: мол, Маше и тут повезло, ее дом находится как раз рядом с той улицей, по которой нужно ехать к институту, а ей самой придется добираться на трамвае в другой конец города.

— Насчет обмена квартирами поговорим потом. Пока! — попрощалась Маша с подругой.

Машина затормозила, и Маша, схватив здоровенный рюкзак и большую спортивную сумку, спрыгнула с высокой подножки.

— Ну все, ребята! Пока! До послезавтра! — помахала она рукой коллегам, с которыми провела несколько месяцев, и, ловко вскинув рюкзак на одно плечо и подхватив сумку свободной рукой, зашагала к дому по асфальтированной дорожке.

Она все время ускоряла шаг и, приближаясь к своему подъезду, почти перешла на бег. Дорожка, которую она почти не замечала, почему-то стала невероятно длинной. Ну если они снова сменили код замка, то она начнет грохотать в металлическую дверь ногами!

Однако код оказался прежним, и Маша беспрепятственно проникла в свой подъезд. Все было как всегда. Та же надпись на двери лифта «Колька дурак», те же почтовые ящики, тот же давно знакомый запах. Как обычно, пахло пирогами (Любовь Федоровна с первого этажа пекла их чуть ли не каждый день) и немножко — кошками. Ну надо же, даже лифт работает! Не придется тащиться наверх с тяжелой ношей. И как хорошо, что сегодня воскресенье — и Ксюша, и Мишка будут дома.

Маша позвонила, как всегда, два раза. Дверь распахнулась, и она, сбросив на пол поклажу, повисла на шее у мужа.

— Мишка! Мишенька! Как я соскучилась! А где Ксюха?

— Еще спит, — коротко сообщил Михаил, осторожно отстраняясь от жены и не делая ни малейшей попытки ее поцеловать.

— Миш, ты что, не рад мне, что ли? — удивилась Маша, привыкшая к тому, что Мишка всегда встречает ее с бурным восторгом.

— Рад, — все так же лаконично ответил Миша и, подумав немного, добавил: — Ксюха обрадуется, она по тебе очень соскучилась.

— А ты?

На этот вопрос он не ответил, сказав:

— Ну что же мы в дверях стоим? Дай-ка я твои вещи возьму.

Закрыв дверь, Маша остановилась в коридоре, ничего не понимая. Что случилось? Почему Мишка так странно ее встретил? И почему его последние письма были такими странными? Нет, тут что-то не так, и нужно немедленно это выяснить. Маша не привыкла к недоговоренности в собственной семье.

Она заглянула на минутку в комнату дочери, полюбовалась на сладко спящую загорелую Ксюшу, осторожно прикрыла дверь и прошла вслед за мужем на кухню. Мишка уже сосредоточенно возился возле плиты.

— Ты голодная? Что сначала будешь — завтракать или купаться? Давай я тебе чай сделаю с бутербродами, а потом уже что-нибудь горячее приготовлю, пока ты в ванной будешь, — спокойно предложил он таким тоном, как будто Маша выходила из дома на час-другой и они виделись совсем недавно.

— Мишка, что случилось? — взволнованно спросила она.

— А в чем дело? — пожал он широкими плечами. — Почему ты спрашиваешь?

— Да ты какой-то странный, как будто и не рад, что я вернулась.

— Ну почему же? Если ты рада возвращению, то и я тоже, — как-то туманно ответил он. — Вот чай, сыр, колбаса. Ешь, а то Ксюша встанет, не даст тебе спокойно перекусить и помыться.

— Как она? Как ей в школе?

— Нравится, — в первый раз улыбнулся Михаил, и глаза его потеплели. Потом он перевел взгляд на Машу и сразу же снова стал каким-то отрешенным. — Она тебе сама расскажет. Не буду портить ей удовольствие, да и тебе тоже.

Продолжая недоумевать, Маша отправилась в ванную. В конце концов, она вернулась домой, а все вопросы можно отложить на потом.

А потом, когда она, чистенькая и розовая от горячей воды, вышла в любимом халате из ванной, на нее моментально налетела Ксюша. Она уже успела проснуться, выяснить, что приехала мама, и караулила ее под дверью.

— Мамочка! Мамуля приехала! Ну что ты так долго в своем поле была, я так соскучилась! — верещала она прямо в ухо Маше, которая едва устояла на ногах от такого бурного натиска.