Экспедиция в Иномир

- Мне кажется, я могу решить загадку, друзья. Отдельные вариалы кажутся немыслящими существами, потому что у них отсутствует процесс мышления, - так ты сказал, Жак. Я утверждаю, что у них отсутствует процесс мышления, потому что все они сами материализованные мысли. Согласитесь, что высказанная мысль и процесс мышления штуки все-таки разные.

Николай дотронулся до моего лба.

- Нет, температура нормальная, - сказал он с облегчением.

- Некоторые виды безумия происходят без повышения температуры, - поддержал шутку Артур.

- Сейчас я вам докажу, что в моем безумии больше логики, чем во всех ваших рассуждениях, вместе взятых, - сказал я. И при этом буду основываться на теории двенадцатимерного мира, развитой Артуром еще на Земле, именно на том, что дзета-мир - царство полей, а не предметов.

И я напомнил друзьям, как Правый жаловался, что ладари похитили у них идею гордости. Как можно похитить идею, если она предварительно не материализована? Попробуй кто похитить идеи, возникающие у нас! Неосуществимо, не правда ли? Но это значит, что не только физические поля, но и все идеи и мысли в царстве вариалов гораздо материализованной наших, в полном соответствии с концепцией Артура - ни на шаг не отступаю от нее.

- Сделаем маленький мысленный эксперимент, - предложил я. - Каждая мысль наша - какой-то энергетический процесс, проносящийся в мозгу,- разве не так? Процесс возникает и гаснет - мысль появляется и пропадает. Но раз мы попали в мир, где энергетические процессы не протекают, а, так сказать, пребывают, то есть, возникнув, сохраняются в виде каких-то полей, клубков энергии и чего-то в этом роде, то не будем ли мы блуждать в таком мире в материальном облаке рожденных нами и отторженных от нас собственных наший мыслей? И облако это будет сгущаться, накапливаться, распространяться, по мере того как мы будем продолжать мыслить. Так вот, не является ли та родильня вариалов, какую осматривал Николай, некоторым аналогом процесса мышления? Можете ли вы отрицать, что в моей концепции есть твердая логика - и отнюдь не статистической природы?

Артур, пожал плечами:

- Ты недавно доказывал, что в любом безумии есть своя система, и это помогло нам тогда разобраться в статистическом языке вариалов. Надеюсь, на большее, чем на безумие, на этот раз сам ты не претендуешь, Полинг? А если ты соглашаешься на мою теорию, то, стало быть, из любой здравой идеи можно сделать безумные выводы.

Жак с недоверием спросил:

- Неужели ты и вправду веришь, Казимеж, в свою чудовищную концепцию?

- Нет, - сказал я со смехом. - Не верю, Жак. Но забавная идея, не правда ли? Хотел вас повеселить, и это, мне кажется, удалось.

Ни сам я, ни друзья в ту минуту и не подозревали, что высказанная мной для шутки идея вовсе не столь уж фантастична и что в ней нет ничего забавного - наоборот, главная трагедия вариалов как раз состояла в том, что в идее этой было куда больше истины, чем безумия. И узнали мы это не дольше, чем спустя несколько дней по нашему старому земному счету.

Часть вторая

ТОТАЛЬНЫЙ ВАМПИР

Глава первая

НАПАДЕНИЕ ЛАДАРЕЙ

В ночь перед нападением ладарей мы спали крепко, как в родном космосе. "Сон - вещь инвариантная даже в невещественных мирах", - шутил Николай.

В то утро я пробудился первый и, молча всматриваясь в горлышко колбы - она стала для нас постоянным местом отдыха, - старался сообразить, почему мы превратились в химические вещества и какие с нами готовятся реакции. Некоторое время я боролся с реальностью, как с бредом. И лишь когда в горлышко сосуда вторглись, с усилием карабкаясь вниз, четверо знакомых И, я наконец понял, где мы.

- Подъем, сони! - закричал я, расталкивая приятелей. Прибыли телохранители.

Четверо дружественно менявших форму И и вправду походили на телохранителей - каждый кружился вокруг одного, остальным же почти не уделял внимания. На моего спутника Иа с некоторых пор почти не действовали статистические вариации движения, он сопровождал меня всюду, почти не отлетая. Его держало возле меня как бы какое-то поле. Николай говорил, что как-нибудь сосчитает мощность этого поля любви ко мне вариала Иа, он убежден, что дзета-любовь можно выразить физическими единицами. Иу, опекавший Николая, в то утро так ликовал, словно Николай восстал от смерти, а не проснулся.

- Иу влюбился в меня, как Иа в тебя, - растроганно сказал Николай. - А что? Раз у них семь полов, так хоть на одну седьмую мы разнополы? Мне тоже кажется, что я немного в него влюблен. С Иу мне приятней, чем с любым другим шариком. Конечно, Иу не такой прилипала, как твой Иа, но с меня хватит.

Николай добавил, что и путаницы в объяснениях с Иу меньше, чем с другими, - он понимает своего друга всего с третьей или четвертой трансформации. И вообще, плевать им на закон больших чисел! У них с Иу логика больше не статистическая.