Экспедиция в Иномир

В голосе Правого зазвучало негодование. Хоть он и имел облик простого ящика, ему не были чужды бурные эмоции.

- Путешественник! Сколь же безнравственен ваш мир, если в нем распространено такое противоестественное влечение, как любовь. Ведь это может привести к тому, что для одной особи, скажем женщины, какой-нибудь единичный мужчина окажется дороже всех мужчин! А мужчина возмутительно выделит одну женщину и ей одной будет оказывать такое внимание, такую... Нет, это чудовищно!

- Наоборот, мы радуемся любви! Я даже скажу...

Я с досадой толкнул Николая:

- Перестань! Ты выводишь отца города из себя! И возможно, это равносильно тому, что сам город сотрясается всеми зданиями. Не забывай, что мы явились знакомиться с местными обычаями, а не насаждать всюду свои.

Правый долго не успокаивался - так расстроил его Николай. Он не захотел больше рассказывать об обычаях своего мира, пока не узнает природу мира людей. Я информировал его о свойствах космоса. Мои осторожные ответы подействовали на Правого еще сильней, чем простодушные объяснения Николая.

- Мне открылись истоки безнравственности вашего общества, - сказал Правый сурово. - Они в ужасающем физическом несовершенстве вашего мрачного галактического мира.

Запальчивость Правого возрастала. Как! Неужели все в мире людей обречено на вечное постоянство форм и размеров, тяготения и цвета? Это же физически неосуществимо! Лукари меняют свою форму и размер в зависимости от настроения, а разговаривают вспышками электричества - что ж, способ существования иной, чем у вариалов, но тоже естественный. Вариалы беседуют телесными трансформациями, чувства передают изменением яркости, передвигаются, становясь то тяжелыми, то легкими,что может быть проще? А дудари, ладари, ропухи! Разве у них, в зависимости от потребностей, не меняется цвет, тяжесть, теплота, яркость, электрические потенциалы? Все живое по воле меняет свои тела - такова жизнь в их гибком мире! А мир людей - консервативное царство окаменелостей! Не только звезды и планеты, но и камни, горы, дома, машины вечно остаются, какими появились однажды! И всякое изменение их объема и формы - разрушение, а не способ существования! Какой чудовищно косный, чудовищно тесный, колючий мир!

- Я приведу как пример непереносимости вашего мира для здорового восприятия лишь такую отвратительную черту, как сходящаяся геометрическая перспектива, - с увлечением грохотал Правый. - Это же значит, что у вас видимы все существующие объекты, они лишь уменьшаются с отдалением, а не пропадают. Где бы вы ни находились, перед вами одна и та же картина звезд и планет, - до чего же надоедлив облик вашего мира! Великое многообразие вещей не раскрывается по мере приближения, а всегда на глазах. Как это вытерпеть? Сколько же многообразнее наша Вселенная! Вокруг только окружение, а что подальше - за границами видимости. Любой шаг порождает иные картины, мы непрерывно открываем новое в своем мире, а не тупо вращаемся среди неизменных вещей - разве это не в тысячу раз прекрасней? Мне кажется, ваш мир - царство иллюзий, закончил Правый. - Вы сами говорите, что ему присущи движения и звуки, свет, силовые поля... Но на эту изменчивую внутреннюю сущность натянута маска внешней закоснелости. Никакой вариал не согласился бы жить в вашем унылом мире!

- Дело вкуса, а о вкусах у нас не спорят, - примирительно ответил Жак.

За порогом резиденции Правого нас повстречали сопровождавшие вариалы - торжественный кортеж сверкал всеми цветами радуги. На меня так резво бросался Иа, что даже хаоса в его движении на этот раз особенно не замечалось. Он радовался моему возвращению, словно я избежал опасности. Дружок Николая Иу вел себя гораздо сдержанней. Николай сказал мне:

- Я раньше думал, что влечение Иа к тебе той же природы, что земная любовь. Но Правый мудро разъяснил, что у них семиполость, а каждый вариал наделен однополостью, то есть светится только в одном цвете, а не полной радугой. Чем же объяснить привязанность Иа к тебе, капитан "Пегаса" Казимеж Полинг?

- Именно этим - семиполостью, - хладнокровно отпарировал я. - Во мне все цвета спектра, кроме зеленого. Зеленым юнцом я перестал быть еще в первом путешествии в космосе, а всего путешествий было шесть - четыре совершил с тобой. Совпадение - не правда ли? - если каждому путешествию присвоить особый цвет? Иа просто чувствует мою многоцветность. - Я обратился к Артуру: - Беседа с Правым была занятна, но в ней есть странность. Говорили я и Николай, несколько реплик подал Жак, а ты выдержанно молчал. Почему, Артур Хирота? Хотел бы услышать ответ не в статической логике, а по земному шаблону, когда каждый ответ адекватен вопросу.