Экспедиция в иномир

Она присела в соседней комнате, положила перед собой альбом Герда Семеняки. Пусть Питер — он видел ее сквозь раскрытую дверь — думает, что она изучает схемы хроноаппаратов. Она снова рассматривала портрет Герда. Ей нужно напрячь все способности своего рассудительного ума, чтобы проникнуть в логику этого по наружности столь обаятельного человека. Вот они, три главных вопроса: что, как, зачем? Найти хотя бы приблизительные ответы на каждый, хотя бы предварительное представление составить о поведении создателя лаборатории номер шесть! Итак — что? Что такое те странные видения, запечатленные еще два года назад фотоавтоматами в пустой лаборатории, пропавшие, когда лабораторию отключили от энергопитания, а по приходе Лауры снова возникшие? На этот вопрос она имеет ответ, и с ним согласились и Ростислав Берроуз и Матвей Чернов: привидение — сам Герд Семеняка. Его нет ни на Латоне, ни на Земле, он на Урании, а на Урании его тоже нет в его прежнем телесном облике, стало быть, он превратился в привидение, можно сказать и по-иному: привидение — то, что осталось от Герда. Какой бы ни был ответ, а ответ! Физика протестует, логика не восстает.

Теперь второй вопрос — как живой, жизнерадостный, здоровый человек мог реально превратиться в призрак? Что вообще означает формула — реальный призрак? Две стороны противоречия даны в своей логической несомненности: появилось нечто призрачное, нечто почти невещественное — один факт. Это почти бестелесное, почти невещественное — существует реально: второй факт. Как оно может существовать? Ответ, вероятно, надо искать в экспериментах Герда над биологическим временем живых клеток, — примерно, та тема, какой посвятила себя она, Лаура, и какую сейчас усердно ведет ее новый помощник. Но из самой этой темы призрачности Герда Семеняки не вывести. Буду думать не о физике явления, это потом, а о логике. Логика говорит, что привидение — нечто кажущееся, но вещественно в данный момент не существующее. Может быть, ударение нужно сделать на — «в данный момент»? Герд исследовал замедление и ускорение молекулярного времени. Что, если он нашел способ замедлить свое собственное биологическое время? Или, наоборот, — ускорить его? Тогда он выпадет из нашей сиюминутности, из нашего медленно передвигающегося вперед «сейчас». Мы всегда в «сейчас», он в прошлом или будущем. И тогда в наше настоящее время, в наше «сейчас» он может проникнуть лишь как бледный высвет из прошлого, лишь как призрачный отблеск из будущего. Выпадение из нашего времени превращает в тень, в силуэт, в привидение. Такова логика. Логика снова безупречна, физика опять возмущается. Подвести под логическое рассуждение физическую основу такова задача. Ее нужно решить.

И последнее. Для чего в их настоящем времени, в их «сейчас» появляется призрачная тень из прошлого или столь же призрачный силуэт из будущего? Решения возможны разные. Одно из решений — Герд захотел вернуться в наше время. Он ушел в иное время, это удалось. Теперь старается вернуться, и это не удается. Каким-то отчаянным усилием он вырывается в наше «сейчас», но лишь частично — на большее, чем облик привидения, не хватает. Логически безукоризненно, но какой все же фантастической безукоризненностью!

— Лаура, можно вас отвлечь? — прогудел из соседней комнаты Питер. Полюбуйтесь на забавные превращения с клетками.

Она подошла и ужаснулась: он задал слишком большую трансформацию времени! Она собиралась постепенно создавать и усиливать разновременность отдельных элементов живой клетки, а он почти разорвал связь внутриклеточного времени. Практически клетки уже не существовали в «сейчас», одни их составные элементы еще не выкарабкались из прошлого, другие уносились слишком поспешно в будущее. Питер ухмылялся. Он не из тех, кто чикается, он рубит с плеча. Он испытывает клетки на разрыв времени. Он хочет узнать, при какой разновременности клетка погибает. Его интересует граница биологического существования. Насколько жизнь крепка вот что он жаждет выяснить. Опыты, задуманные прекрасной Лаурой, дают удивительные возможности точно ответить на извечный вопрос вопросов: где граница между жизнью и смертью?

— Посмотрите, восхитительная Лаура, что получается в ваших экспериментах, если их, так сказать, по-настоящему пришпандорить! восторженно грохотал Питер. — Клетка вот здесь, в сосуде, практически в едином времени не существует, половина ее заторможена в близком прошлом, половина угнана в недалекое будущее. А клетка живет. Связь времен не разорвана, время только растянуто, а не рассечено. Жизнь в разновременье, конечно, не конфетка, но она продолжается, так сказать, в призрачной своей консервации. Жуткая штука — биологическая жизнь! В каких переделках она способна сохранить себя! Какие испытания выносит, не уничтожаясь! Если мне кто теперь скажет, что жизнь — это штука хрупкая и деликатная, я плюну тому нахалу в глаза! Жизнь гибче резины, крепче стали — вот что показывает эксперимент с клеткой.